В последнее время все чаще в СМИ звучат предупреждения о новой пандемии, которую может вызвать неизвестный патоген, эту угрозу условно называют «болезнью Х». Насколько опасения оправданы? На эту тему специальный корреспондент «Интерфакса» Вячеслав Терехов беседует с членом Президиума РАН, академиком-секретарем отделения медицинских наук РАН Владимиром Стародубовым.

– В какой степени эти страхи оправданы? Нельзя не обратить внимание на то, что новый патоген еще неизвестен, почему и назвали предполагаемую угрозу «болезнью Х», а разговоры о возможной пандемии уже идут. Более того, грозящую нам болезнь даже называют новой чумой ХХI века!

– Эти разговоры мне напоминают выражение «гадание на кофейной гуще»! Действительно, угрозы всегда существуют. Мы и до ковида с вами жили спокойно. А когда он грохнул, пришлось, чтобы справиться с ним, прилагать очень много усилий. Непонятно только, почему с подачи ВОЗ эту проблему подняли в Давосе? Это вызывает некоторое удивление: как можно на экономическом форуме искать ответы на специфические медицинские проблемы? Ответы на эти вопросы должны искать и давать медики! Есть тысячи микроорганизмов, которые могут стать патогенами разных заболеваний. Почему надо на эту тему гадать экономистам?

– В связи с этим возникает другой вопрос: не является ли эта проблема той, на которую фармацевтические фирмы будут опираться для «законного» развития нового бизнеса?

– Понятно, что это будущий бизнес для фармфирм. Ясно, что любое новое заболевание требует иногда новых лекарственных препаратов, и готовность фармфирм выпускать эти препараты является ключевой для них задачей: речь идет о больших деньгах. И поэтому они стимулируют развитие проблемы. Но вот почему ВОЗ на это купилась? Но это их проблемы.

– Но все-таки, если опасность появления нового заболевания хотя бы в какой-нибудь мере существует, то есть ли у нас готовность встретить его «достойно», то есть с новыми препаратами?

– Конечно, предварительно думаем на эту тему. Ясно, что нужны при любом заболевании препараты, которые повышают иммунитет. Но общие препараты. О необходимости специфических препаратов будет ясно только после того, как будет микроорганизм, который является проводником этой инфекции. Возможные побочные явления характерны для многих болезней, и ничего нового уже не изобретешь.

Что касается специфических препаратов, то понятно, что наши научные школы должны быть готовы к появлению тех или иных заболеваний. Должен сказать, что такая готовность достаточно высокая. Приняты определенные меры по защите населения от биопроблем. Ведется мониторинг развития, возможно, нового заболевания, есть и научные школы, которые готовы работать в этом направлении. Я имею в виду Гамалеевский институт, Институт имени Чумакова, институты Роспотребнадзора, МБА (медицинское биотехнологическое агентство – ИФ). Так что готовность номер один для встречи с новым заболеванием есть.

– Как вы относитесь к прогнозам, что новое заболевание может привести к смертности, в двадцать раз большей, чем COVID?

– Вероятно, эти предположения могут основываться на наличии вирусов, которые могут дать смертность большую, чем COVID, на первом этапе. Такие вирусы есть, они известны. Это могут быть варианты птичьего гриппа, лихорадки Эбола и другие. Есть целый набор таких вирусов. Кто может предположить, какие из них выстрелят. Пока, к сожалению, такого понятия нет. Но, повторяю, мы серьезно готовимся ко всем неожиданностям, хотя опять-таки повторяю, что гадать на кофейной гуще мы не будем!