Цена перехода фармпредприятий на международные стандарты GMP составит порядка миллиарда долларов. Все эти инвестиции будут закладываться в себестоимость препаратов. Как такой поворот воспримет население, привыкшее к недорогим лекарственным средствам, и что будет с тысячами людей, работающих на фармпредприятиях, которые не пройдут лицензирование?

На эти вопросы в ходе недавней научно-практической конференции «Фармбизнес в России. Правовые аспекты» попытался ответить генеральный директор ЗАО «ФармФирма “Сотекс”» Андрей Егоров.

Андрей Егоров: «Я не поддерживаю откровенно
пессимистичных настроений по поводу будущего
отечественной фармы»

• Я не припомню, чтобы в новейшей истории вопросы лекарственного обеспечения населения были отнесены к категории стратегической безопасности и чтобы теме развития фармрынка когда-нибудь уделялось столько внимания, как сейчас. Конечно, такая заинтересованность первых лиц государства к проблемам фармы возникла не на пустом месте: всё началось с нелестных оценок положения дел в отрасли коммерсантов, работающих в фармацевтическом бизнесе, а потом уже эти дискуссии стали переходить в более конструктивную плоскость. Я спокойно отношусь к тому, что сегодня происходит в нашей индустрии и, более того, думаю, что в ближайшие годы отечественный фармрынок будет становиться всё более привлекательным для инвесторов, в том числе и неотраслевых.

При этом, конечно, надо чётко осознавать ту цену, которую мы заплатим за развитие этого рынка. Сегодня порядка 700 компаний имеют лицензии на фармпроизводство, а после 2014 года, когда все будут обязаны перейти на GMP, их количество может серьёзно сократиться. На одной из конференций была названа стоимость перехода на международные стандарты – порядка миллиарда долларов. Все эти инвестиции, естественно, будут закладываться в себестоимость препаратов. При этом возникает масса неприятных вопросов: сколько будут стоить наши лекарства, может, столько же, сколько и импортируемые, и как этот поворот к качеству воспримет население, привыкшее к недорогим лекарственным средствам? Что будет с тысячами людей, работающих на фармпредприятиях, которые не пройдут лицензирование?

В решении всех этих вопросов, на мой взгляд, многое будет зависеть от активности глав регионов. В их силах привлечь инвесторов на свои территории, создать условия для формирования фармацевтических кластеров. Знаю, что некоторые уже предпринимают усилия в этом направлении. Например, на одном из форумов на встрече с иностранными производителями губернатор Ярославской области даже продиктовал номер своего мобильного телефона с пояснением, что по вопросу развития фармы ему можно звонить даже ночью.

Так что я не поддерживаю откровенно пессимистичных настроений по поводу будущего отечественной фармы. К счастью, кризис в меньшей степени затронул нашу отрасль. В частности, компания «Сотекс» по прошлому полугодию показала очень хорошую динамику, так что на самом деле не всё так сложно и страшно, как кажется на первый взгляд. Я полагаю, что можно даже потихоньку смещать акценты в сторону инновационных препаратов, что мы, собственно, и делаем. Соглашусь, что ещё много лет Россия будет оставаться рынком дженериков, но без инноваций будущего у фармбизнеса нет. Невозможно всю жизнь на АвтоВАЗе выпускать модель, которая, по сути, является итальянским «Фиатом» середины 60-х годов. Да, эти машины покупают и будут покупать их ещё какое-то время, но всё равно двигаться надо. Считаю, что сейчас разумно развивать сотрудничество с российскими разработчиками лекарств (вопреки расхожему мнению, в России разработчики есть, «Сотекс», например, успешно сотрудничает с НИИ особо чистых биопрепаратов) и начинать экспансию на рынки стран СНГ. Всем этим можно и нужно заниматься. Единственное, надо при этом считать маржинальность и уметь пользоваться опытом и инвестициями иностранных партнёров.

Записала Наталья Быкова Σ