Персона недели. Саркисов Павел Джибраелович, президент РХТУ им. Менделеева

Исследователь, ученый и педагог Саркисов Павел Джибраелович отвечая на вопросы RCC Group, особо отметил, что даже в неоднозначной ситуации мирового кризиса вопросы образования и науки остаются актуальными.

.

Саркисов Павел Джибраелович родился 19 сентября 1932 года в г. Тбилиси. В 1956 г. окончил факультет химической технологии силикатов Московского химико-технологического института им. Д.И. Менделеева (МХТИ). По распределению был направлен на Гусевский хрустальный завод (г. Гусь-Хрустальный), где прошел трудовой путь от мастера до заместителя начальника цеха. В 1959 г. поступил в аспирантуру МХТИ им. Д.И. Менделеева. В 1963 г. защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата технических наук, в 1978 г. — диссертацию на соискание ученой степени доктора технических наук. С 1985 по 2005 гг. Саркисов П.Д — ректор РХТУ им. Д.И. Менделеева. В 1990 г. Саркисов избран членом-корреспондентом АН СССР, в 1997 г. — действительным членом Российской Академии Наук.

С 2006 г. Саркисов П.Д. – президент РХТУ. Саркисов П.Д. — ведущий ученый в области физико-химии и технологии силикатных и тугоплавких материалов. В научных трудах Саркисова разработаны фундаментальные основы нового направления в области регулируемой кристаллизации силикатных расплавов. Сформулированы основные принципы и закономерности получения многофункциональных стеклообразных и стеклокристаллических материалов с заданными свойствами. Опубликовано более 500 научных трудов, в том числе десятки книг, изобретений и патентов. Саркисов — председатель учебно-методического объединения по химическим технологиям минобразования РФ. Он инициатор многих международных учебных программ, в том числе по линии ЮНЕСКО в области охраны окружающей среды, президент Центра ЮНЕСКО по химической науке и образованию РХТУ им. Д.И. Менделеева. П.Д. Саркисов избран Президентом Российского химического общества им. Д.И. Менделеева, Президентом Общества друзей Туниса, является Почетным доктором «Диккенсон-колледжа», Почетным доктором Санкт-Петербургского государственного технологического института (технического университета). Саркисов П.Д. награжден множеством правительственных наград и премий.

Павел Джибраелович, ваша профессиональная жизнь связана, в основном, с РХТУ им. Д. И. Менделеева, где вы прошли путь от младшего научного сотрудника до ректора и президента. Расскажите о ваших достижениях научной и педагогической деятельности. Что повлияло на выбор профессии, научных пристрастий?

В школе я читал научно-фантастические и познавательные книги о тайнах стекла, рассказы о древнем стекле. Выбрал стекло, как предмет исследования, потому что книжки именно на эту тему увлекли меня в юности. После окончания школы поступил в МХТИ им. Д. И. Менделеева (ныне РХТУ им. Д. И. Менделеева) на кафедру технологии стекла. Окончив учебу, поехал на Гусь-Хрустальный стекольный завод. Проработал на заводе три года, такой был в то время порядок. Связь с МХТИ не потерял. Профессор И.И.Китайгородский, заведовавший кафедрой стекла, пригласил меня к себе.

Китайгородский – выдающийся ученый, многие уникальные технологии основаны именно на его идеях, в числе его изобретений — стекло для кремлевских звезд. На кафедре начал заниматься исследованиями под его личным руководством. Мы развивали идею управляемой кристаллизации стекла, на основе которой можно получать стеклокристаллические материалы высокого качества по всем параметрам – механическим, радиофизическим, радиопрозрачным свойствам. В итоге был разработан новый класс материалов. Стекло — аморфный материал, а мы путем управления процессами кристаллизации получили – ситаллы (стекло и кристаллы). Тогда этой проблемой начали заниматься и за рубежом – одновременно в Германии, Франции и Америке.

Китайгородский предложил получать строительные материалы, используя при этом не чистые сырьевые компоненты, а металлургические шлаки – отходы. Получили продукт, который отличался высокой механической прочностью и был декоративным. Особенность технологии заключалась в том, что материал получали из шлаков, но за счет управляемой кристаллизации. Поэтому назвали его «шлакоситалл», слово, образованное из двух – «шлак» и «кристалл». Я занимался теорией и практическим производством данного материала. Принимал участие в разработке патентной документации. Участвовал в строительстве завода в г. Константиновке, где и жил в период строительства производства. Довел это дело до конца, в результате получили новый материал.

Можно сказать о ситалле, что он является уникальным материалом?

В принципе, да. Я занимался биологическими ситаллами, разрабатывал вопрос совместимости протезов из ситалла с костной тканью. Мы добились определенных успехов. Металлические протезы имеют один недостаток – часто происходит отторжение металла мягкими тканями. У протезов, сделанных их ситаллов, отдельные катионы совместимы с катионами костной ткани человеческого организма. Идет слияние, образуется переходный слой, который одновременно принадлежит и организму человека, и протезу.

Если сравнить стеклоуглерод, который тоже обладает свойством совместимости с живой тканью, и ситалл, то в чем разница между этими материалами?

Стеклоуглерод считается более долговечным материалом. Ситалл отличается повышенной совместимостью. Хирурги всегда могут выбрать то, что лучше подходит пациенту в том или ином случае.

Вы многого добились как ученый. Педагогическая деятельность также является значительной частью вашей биографии. Расскажите, пожалуйста, о вашей педагогической деятельности.

Я был долгое время проректором, ректором. Что касается методической работы, то мною совместно с коллегами университета было обосновано выделение ряда новых специальностей, которые находятся на стыке наук, к примеру, «наноматериалы», «ресурсосбережение». Были созданы первые в стране кафедры по данным специальностям. Они уже получили всероссийское и международное признание.

С ректорами МИСИСа, Зеленоградского, Санкт-Петербургского университетов разработано новое направление подготовки специалистов по нанотехнологиям. Я был инициатором создания магистерской школы в РХТУ по биосовместимости. Кроме того, уже 14 лет возглавляю учебно-методическое объединение (УМО), в котором участвуют 15 вузов. Мы разрабатывали образовательные стандарты второго поколения, являемся авторами новых образовательных стандартов третьего поколения. Мною написан ряд учебников, учебных пособий, монографий по ситаллам, по шлакоситаллам и нанотехнологиям.

Ваше отношение к двухуровневому образованию?

Это особый разговор. Процесс начался под воздействием Болонской конвенции. Евросоюз рекомендовал всем странам заняться данным вопросом, чтобы сформировалось единое образовательное пространство. Наша страна в последнее время особенно активно себя проявила, появилось много сторонников Болонского процесса в российских вузах. Я встал на позиции тех, кто высказал особую точку зрения – двухуровневое образование это хорошо, но не для всех.

К примеру, для специалистов по наукоемким технологиям, стратегическим материалам, инженеров авиационной промышленности, где нужны глубокие знания и где уже существуют богатые традиции российской инженерной школы, лучше оставить классическую форму обучения. Группа ректоров, в том числе и я, предложила для ряда специальностей принять новую форму обучения, включающую в себя две ступени – бакалавриат и магистратуру, а для ряда инженерных специальностей стратегического назначения оставить все как было – так называемый специалитет, пять-шесть лет обучения и диплом инженера. Наше предложение уже получило поддержку в правительстве.

Как вы оцениваете уровень подготовки сегодняшних абитуриентов, как относитесь к ЕГЭ?

Это – сложные вопросы. Мы только начали осваивать ЕГЭ. В позапрошлом году абитуриентов, сдающих ЕГЭ у нас в вузе, было всего 10 %. В прошлом – 50 %. В 2008 году 80 % поступило по итогам ЕГЭ, и соответственно 15 % абитуриентов сдавали традиционные экзамены. Оценить систему ЕГЭ можно тогда, когда студент проучится год или два. Только тогда можно судить о том, как он адаптировался к нашим требованиям и программам. Но, пока можно сделать осторожное заключение, что уровень подготовки тех, кто сдает традиционные экзамены, выше тех, кто сдает ЕГЭ.

На сегодняшний день в РХТУ решается вопрос – стоит ли оставлять форму сдачи экзаменов на выбор абитуриентов. Кроме вопросов, связанных с ЕГЭ, существует другая, – на мой взгляд, более глобальная проблема – многие вузы в России снижают уровень требований к коммерческим студентам. У нас в стране – государственные вузы существуют, в основном, за счет государственного финансирования, коммерческие – за счет оплаты студентов. При этом частные университеты ради коммерческого успеха и прибыли опускают планку образования. Они не думают о своей материальной базе, оборудовании. Для них главное – набрать студентов, провести образовательный процесс (не обязательно должным образом), выдать диплом, и получить 10–15 тыс. долларов за каждого выпускника.

Государственные же вузы условно разделились на две части. Одни – это вузы, которые относятся к своим студентам – и коммерческим, и некоммерческим одинаково, другие – вузы, которые понижают планку требований по отношению к коммерческим студентам, – зачисляют без вступительных экзаменов или не так строго их принимают. При этом расставаться с теми, кто не учится, не хотят, ведь средства за их обучение поступают регулярно. Нашему вузу, как и многим другим, не хватает государственного финансирования, но у нас высокие требования, так повелось еще с 20-х годов прошлого столетия. Мы свой уровень не снижаем, поэтому наши выпускники так востребованы на рынке труда.

В какие сферы, на какие предприятия обычно идут ваши выпускники?

В РХТУ обеспечивается и фундаментальное техническое образование, и гуманитарное. Наравне с техническими кафедрами функционируют кафедры философии, политологии, юриспруденции, социологии. Студенты получают разностороннее образование, которое позволяет им работать в разных сферах – на коммерческих предприятиях, в научных химических институтах, крупных холдингах, в фармацевтических компаниях. Многие занимаются маркетингом и менеджментом, идут работать на крупные предприятия и в известные крупные холдинги, в исследовательские институты – органической химии, физической химии, авиационных материалов (ВИАМ) и т. д. Выпускники РХТУ полностью оправдывают свои дипломы.

Что можете сказать о перспективах образования?

Наметился новый подход – к структурированию высших учебных заведений. Есть пилотные проекты по созданию федеральных университетов. Созданы уже два – в Южном федеральном округе и Сибири. Предполагается, что будут создаваться федеральные университеты на базе МГУ и Санкт-Петербургского университета – ведь это наши лучшие вузы. В планах – создание Калининградского, Дальневосточного федеральных университетов. Всего таких вузов по всей стране будет около десяти. Это высшая категория университетов. Я такой подход полностью одобряю. Следующий ряд университетов будет играть роль федеральных исследовательских центров, каждый из них будет профильным.

К примеру, МИФИ получил статус федерального исследовательского университета, его профиль – ядерные технологии. Есть пилотный проект по Московскому институту стали и сплавов, ожидается закрепление подобного статуса за многими институтами в различных сферах – машиностроение, станкостроение, авиация, энергетика. Сегодня специалисты министерства образования и науки развивают эту стратегию. РХТУ ставит задачу – закрепить за собой статус федерального исследовательского университета по химии и биотехнологиям. Это важнейший сектор науки, от которого зависят многие другие направления.

Все чаще звучат мнения, что престиж российской науки упал. Вы разделяете эти взгляды?

Да, частично согласен. Когда мы последний раз получили Нобелевскую премию в области химии? В 1956 году ее получил академик Семенов. Ученые получают эту престижную награду в основном за вклад в развитие науки, а не за конкретные достижения. Сегодня в России определены прорывные научные направления, но мировым сообществом они недооценены. На российских ученых смотрят не с таким воодушевлением как раньше. Престиж российской науки, действительно, немного снизился в масштабах мирового сообщества.

Многие связывают это с тем, что в национальных нобелевских комитетах мало представителей из России, поэтому нас хуже знают, собственные кадры им ближе. Но с другой стороны, нобелевские комитеты рассылают письма всем, в том числе и российским ученым, я тоже получаю письма – с предложением выдвинуть кандидатуру соискателя и всегда выдвигаю российских ученых.

…

Какие прорывные научные направления актуальны сегодня для России?

Супрамолекулярная химия, которая тесно связана с созданием наноматериалов, нанотехнологий, нанохимии. Здесь много хороших работ, например работы академика Александра Коновалова – представителя Казанской научной школы. Однако российских нобелевских лауреатов, занимающихся супрамолекулярной химией, все равно нет.

В области нанотехнологий Россия может занять достойное место?

Именно как лозунг – нанонаправление имеет место быть. Когда правительство объявило о продвижении в России нанотехнологий, то это направление получило широкий отклик в научной среде. Многие захотели заниматься нанотехнологиями, но, я считаю, что появилось слишком много школ, занимающихся данным вопросом. Вследствие чего произошло нивелирование, не сложилось выдающихся школ. Они есть, но они не получили должного финансирования.

Программой нанотехнологий начинал заниматься Леонид Меламед, недавно «Роснанотех» возглавил Анатолий Чубайс. Но, к сожалению, программа по развитию нанотехнологий воспринимается пока как нечто абстрактное, нет четких механизмов для ее реализации. На эту программу выделено на три года 4,5 млрд. долларов. Это примерно 125 млрд. рублей, но пока эти средства ни до кого не дошли. Идет обычная российская суета.

В чем, по вашему мнению, причина того, что инновации в России проходят столь долгий путь до конечной стадии?

Инновационный процесс зависит не только от науки, но и от промышленности. Мне кажется, что российских промышленников более интересует не инновационный, а инвестиционный путь развития. Инновационный и инвестиционный процессы – это разные вещи. Инвестиции связаны с «короткими» деньгами. Промышленники заинтересованы именно в инвестиционном пути развития, так как инновационный путь более долгий.

Когда ситуация может измениться?

Думаю, к 2012–2015 гг. к этому придут. Сегодня 75 % лекарственных препаратов ввозятся из-за рубежа и только 25 % производятся в России. К 2012 году нужно сделать хотя бы 50% на 50 %. В советское время у нас было около 75 отраслевых институтов по химии. Каждый из таких институтов занимался определенным научным направлением. Существовали государственные институты азотной, хлорной промышленности, полимеров, каучуков. При перестройке вся промышленность, связанная с данными продуктами, стала частной. Прикладные институты прекратили свое существование.

Меня мои коллеги часто спрашивают – надо ли возрождать отраслевые институты? Я отвечаю – сегодня российская химическая промышленность на 97 % приватизирована, так почему государство должно финансировать прикладные исследования, результатами которых будут пользоваться частные компании? В настоящее время многие компании получили статус холдингов, идет сращивание капитала и производства, что хорошо.

Появилась компания «Сибур», которая занимается полимерами, компания «Еврохим», которая производит удобрения, «Лукойл-Нефтехим», в направлениях деятельности которой –нефтехимический синтез. В стране должна сложится практика, при которой частные компании создают собственные прикладные институты и развивают науку. Государству же следует сделать приоритетным такие направления, как здоровье человека, обороноспособность страны, химия специальных материалов – все, что представляет собой стратегическую важность и обеспечивает безопасность России.

Вы возглавляете Российское химическое общество им. Д. И. Меделеева, что входит в сферу деятельности общества? Какие задачи ставятся?

Задачи Менделеевского общества – поддержка приоритетных направлений в области химического образования, промышленности и науки. Общество отличается от всех других структур. В состав общества и президиума входят выдающиеся люди, представители всех отраслей химии, высшей и средней школы, науки, промышленности, бизнеса и госструктур, поэтому такое созвездие позволяет по-особенному взглянуть на различные проблемы.

Мы осуществляем общественную поддержку государственных приоритетных программ. Проводим пленумы два раза в год, на повестке ближайших пленумов – зеленая химия и ответственность ученых. Хотим поднять вопрос об ответственности ученых за то, чтобы идеи зеленой химии стали достоянием страны. Ежеквартально проводим президиумы. У общества около сорока региональных отделений – в Санкт- Петербурге, Татарстане, Волгограде, Рязани, Самаре и др. городах России. Они поддерживают связь с региональной властью.

Приносит такая деятельность реальные результаты?

Несомненно. Большое внимание уделяем экологии и охране окружающей среды, пытаемся продвигать идеи зеленой химии в регионах, доносим их до государственных структур. Выступаем со своими предложениями на заседаниях правительства РФ, делаем все для того, чтобы поддержать наших ученых грантами. Награждаем лучших, и не только выдающихся ученых, но и студентов, оказываем им материальную и моральную помощь.

Сегодня, даже в случившейся недавно неоднозначной ситуации кризиса – вопрос наличия высококвалифицированных кадров, от которых зависит очень многое в этом стремительно развивающемся мире, остается актуальным. Во всем мире идет профессиональная революция. Поэтому сегодня важно уделять внимание, как образованию, так и науке. Мы все в преддверии Нового 2009 года, года 175-летия со дня рождения нашего гения Дмитрия Ивановича Менделеева. Россия торжественно отметит эту дату. Это событие, я уверен, привлечет новые молодые таланты в химию. Желаю им доброго пути.

http://rccnews.ru/Rus/?…

Да, совершенно прав уважаемый академик. Пока что в нашей стране программа по развитию нанотехнологий действительно воспринимается как нечто абстрактное, нет четких механизмов для ее реализации. И это говорит человек, обладающий широким кругозором, – с высоты своего возраста, квалификации и опыта. Будем надеяться, что уже в ближайшие годы эта ситуация изменится – желательно, конечно, в положительную сторону… ;-) И в стране возникнет полнокровная и сильная отечественная наноиндустрия…