Начинаются битвы титанов?

-->

Элиту науки пора менять?

В российской фундаментальной науке давно назрела потребность в смене элит, считает Борис Георгиевич Салтыков, президент ассоциации «Российский дом международного сотрудничества», в 1991–1996 годах министр науки и технической политики РФ.

saltykov.jpg

Борис Салтыков

Обычно любая власть во всех точках принятия важных политических и финансовых решений ставит людей, гарантированно приверженных проводимой ею политике. В связи с этим ситуация с Российской академией наук выглядит необычным исключением, пишет он.

«Полусоветский по форме и корпоративно-договорной по сути стиль управления, а также полное отсутствие каких-либо инициатив по принципиальному реформированию академии привели огромный научный комплекс на грань деградации», – считает Борис Салтыков. – В настоящее время доля сильных НИИ, и отдельных сильных коллективов ученых в системе РАН, по оценкам самых разных экспертов, составляет не более 20–25%».

Призывы президента и правительства, провозгласившего курс на инновационную экономику, привести структуру РАН и механизмы ее функционирования в соответствие с сегодняшними реалиями, не находили отклика в академической корпорации. Последняя инициатива Минобрнауки РФ в форме Модельного устава РАН вызвала бурю негодования в академии. Самым сильным раздражителем оказался Наблюдательный совет, который предлагалось ввести согласно Модельному уставу.

При этом еще сравнительно недавно существовал аналог Наблюдательного совета, Отдел науки ЦК КПСС, без разрешения которого было нельзя ни открыть новый институт, ни избрать кого-то в члены академии, напоминает Борис Салтыков. При этом успехи науки советского времени были гораздо заметнее нынешних.

«В цивилизованном мире собственник, в том числе государство, в том или ином виде всегда реализует свое право решать на что можно, а на что нельзя расходовать его ресурсы», – говорит он.

Академическая корпорация вновь продемонстрировала свои лоббистские возможности и PR-ресурсы («Руки прочь от академии!»). Судя по всему, правительство хочет провести свою линию юридически чисто и без публичных скандалов, поэтому до сих пор оно шло на большие компромиссы.

«Однако терпение новой элиты и властных структур, ответственных за инновационную сферу, кончилось, и они делают очень сильный и нестандартный ход: создают государственную корпорацию по нанотехнологиям – «Роснанотех». При этом устами первого вице-премьера «нанопроект» по масштабу и влиянию объявляется равным атомному и космическому проектам, на него выделяются огромные ресурсы, форсированно принимается специальный федеральный закон. Создание «Роснанотеха» – это принципиальное политическое решение о формировании нового госсектора науки, в том числе фундаментальной», считает Борис Салтыков.

«Для того чтобы научный коллектив мог эффективно заниматься серьезными фундаментальными исследованиями, нужно соблюсти три условия, – пишет он. – Во-первых, деньги должны быть большими (не 10 тыс. долл. на команду в год, а миллион); во-вторых, деньги должны быть «длинными» (даваться не на один год, а на 3–5 лет); в-третьих, должна существовать стабильная оргструктура, гарантирующая постоянство правил игры и эффективное управление множеством проектов. В далеком прошлом все эти условия обеспечивала РАН, но сегодня она уже не может гарантировать по меньшей мере два из трех».

Новая же корпорация будет способна обеспечить все три условия. В том числе потому, что ее деятельность с самого начала будет регулироваться специальным законом. При этом в ее структуре управления предусмотрен тот самый вызвавший раздор Наблюдательный совет.

То, что новая госкорпорация будет заниматься только нанотехнологиями, не должно вводить в заблуждение. В законе о «Роснанотехе» записано, что «корпорация действует в целях реализации государственной политики в научно-технической и инновационной сфере… развития инновационной инфраструктуры…».

Другими словами, цели достаточно общие. Деятельность новой корпорации может охватить большую часть направлений как фундаментальной, так и прикладной науки.

«Роснанотех» будет способен реализовать впечатляющий набор функций. Корпорация получает право: самостоятельно отбирать финансируемые ею проекты, быть субъектом-госзаказчиком, формировать свои фонды, в том числе целевой капитал, создавать за счет своего имущества другие некоммерческие организации и т.д. Последнее означает, что корпорация может создавать свои научно-исследовательские и образовательные структуры, в том числе на базе тех коллективов, которые сегодня работают в системе РАН и в других ведомствах и министерствах.

«Нестандартность согласованного решения исполнительной и законодательной власти страны проявилась во взрывном увеличении расходов на науку, – пишет Борис Салтыков. – Причем не в старую часть системы, а в абсолютно новую. Как только упомянутый закон будет принят, у новой научной элиты появляется реальная возможность сформировать современный компактный, хорошо управляемый многофункциональный научный комплекс. Совместив эту работу с начавшейся модернизацией высшего профессионального образования, можно будет апробировать новую для России модель организации фундаментальной науки на базе исследовательских университетов».

Создание научно-технической госкорпорации с огромными ресурсными и организационными возможностями резко снизило для новой элиты актуальность проблемы реформирования РАН, предупреждает Борис Салтыков.

Последнее решение президиума РАН о введении поста вице-президента по нанотехнологиям показывает, что академическое руководство осознало опасность возможного раскола в академической корпорации и утраты своего монопольного положения в сфере фундаментальной науки.

Будет ли новый проект реализован как модернизационный, зависит от его организаторов. Сейчас обозначены только самые общие его контуры.

http://www.opec.ru/news_doc.asp?…

Да-а-а, дела… Вишь, как всё повернулось! Если поверить в правоту Б.С., то впереди нас могут ждать широкомасштабные «битвы гигантов»: РАН против РНК. Хотелось бы избежать этих войн и вослед за котом Леопольдом воскликнуть: «Ребята! Давайте жить дружно!» А если он всё-таки прав?…



nikst аватар

Привлечение ученых из числа соотечественников, работающих за рубежом, для развития российской науки

Алексей Семьянов (ННГУ, Россия и Институт мозга РИКЕН, Япония)

Ситуация в России и других развитых странах

Не секрет, что тогда как Россия восстанавливает свое производство с целью обеспечить независимый от нефти экономический рост, развитые страны его вывозят. Очевидно, что производство это удел стран с относительно дешевой рабочей силой. По некоторым оценкам, Россия должна стать одной из 5 ведущих экономических держав через 15 лет. Это значит, что рабочая сила в стране будет дорогой, что сделает неконкурентоспособными те производства, в которые сейчас вкладываются средства.

Любопытно, что в страны с дешевым трудом по той же причине вывозятся не только производства, но и некоторые услуги, какие как телефонные службы поддержки, почтовой рассылки и т.д. Например, услуги индийского оператора службы поддержки британского потребителя плюс международный звонок стоят дешевле, чем услуги местного оператора и локальный звонок в Великобритании. Более того, пока Россия строит стабильную финансовую и банковскую системы, в развитых странах и эта сфера начинает экспортироваться.

В таком случае, что же остается и на чем будет держаться гегемония развитых стран в обозримом будущем? В ее основе будет находиться наука и разработка новых технологий. Именно наукоемкие технологии способны поддерживать эти страны как развитые и позволять им держать руку на пульсе своих вывезенных производств, создавать современные вооружения.

Отсутствие научной школы и мощных государственных инвестиций в науку в странах третьего мира еще долгое время не позволят изменить статус-кво. Существовавшая в Советском Союзе научная школа позволила добиться стране ряда технологических прорывов и успешно воспроизводить Западные технологии. За годы недостаточного финансирования многое из этого было утрачено.

Значительная часть талантливых ученых оказалась либо за границей, либо ушла из науки. К счастью, в последнее время в России наметилась тенденция увеличения финансирования науки и технологий. Примерами последнего являются федеральные образовательные программы и беспрецедентная по объему программа финансирования нанотехнологий.

Но будут ли эти инвестиции достаточно эффективными при устаревшей академической системе и разрушенной научной школе?

Одна из разумных точек зрения, которую мне довелось услышать, была в том, что нужно просто взять статьи иностранных ученых, закупить описанный в них набор оборудования и пытаться первые несколько лет просто воспроизводить результаты. Вдруг что-то интересное придет в голову… Даже такой сценарий, который наверняка покоробит правительственных чиновников, ожидающих скорую отдачу в виде патентов, наукоемких производств, нобелевских премий и т.д. на довольно большие инвестиции, мне кажется чрезмерно оптимистичным. Для того чтобы грамотно воспользоваться инвестированными средствами, необходимо иметь специалистов, способных (1) поставить задачу под современное оборудование, (2) выбрать и закупить оборудование, которое требуется для решения поставленной задачи, (3) работать на закупленном оборудовании и обучать молодых специалистов. Как правило, такие знания приобретаются в процессе образования и становления ученого в течение многих лет.

Несмотря на все еще бытующие иллюзии, качество образования в России уже не является превосходным, а молодые специалисты не являются столь желанными в иностранных научных учреждениях.

Оценка среднего уровня российского кандидата наук по его способности работать с современным оборудованием примерно соответствует выпускнику университета стран западной Европы или США (собственные наблюдения и отзывы коллег). Удивительно, что в этих странах наш кандидатский диплом все еще приравнивается к степени PhD (доктор философии), тогда как их научные степени в России не признаются.

Таким образом, если на инвестированные в науку деньги становится возможным закупать дорогостоящее научное оборудование, то запустить и наладить оборудование, собрать в исследовательском комплексе, квалифицированно поставить научную задачу, которая бы решалась с использованием этого оборудования, проблематично. Очень часто, чтобы подготовить специалиста, требуются годы его обучения на уже налаженном (!) оборудовании в активно работающей лаборатории. Для того, чтобы грамотно ставить задачу необходима научная школа, на восстановление которой уйдут десятки лет.

Так возникает опасность неэффективного использования бюджетных средств: (1) покупка несовместимого оборудования, (2) покупка оборудования несоответствующего задачам исследования, (3) простой оборудования из-за отсутствия обученного персонала.

Что делать

Какие могут быть пути по выходу из подобной ситуации? Один из них – это сотрудничество российских лабораторий с коллегами из других стран, которые могут проконсультировать или пригласить к себе российских ученых для получения необходимого опыта. Другой вариант – это приглашать русскоязычных специалистов, кандидатов и докторов наук, прошедших стажировки в соответствующих лабораториях за рубежом. Наконец, третий вариант – это организация лабораторий в России с помощью русскоязычных ученых, достигших профессорского уровня, ставших заведующих лабораториями и отделами за пределами России.

В первом случае очевидным достоинством является существование сформированной лаборатории в России, наличие штатных сотрудников и направления исследований. Основная трудность заключается в том, что зарубежный партнер не всегда может четко оценить российскую специфику и не всегда готов заниматься обучением сотрудников для другой лаборатории. К тому же, традиционно, межлабораторное сотрудничество возникает в случае, когда лаборатории обладают разными взаимодополняющими методиками.

Это значит, что зарубежный партнер может и не работать с тем оборудованием, которое необходимо российской лаборатории. Таким образом, сотрудничество с зарубежным партнером, столь полезное для реализации научных проектов, не всегда подходит для задачи оснащения российской лаборатории современным оборудованием.

Кроме прочего, существует языковая проблема. Российские ученые (особенно в провинции) в подавляющем своем большинстве недостаточно владеют английским языком, являющимся языком международного научного общения и преподавания. Преподавание студентам в большинстве случаев ведется на русском, так же, как проходят и основные научные конференции. Языковая проблема затрудняет интеграцию российской науки в мировую науку, а соответственно, и обмен сотрудниками, пуск и наладку современного оборудования иностранными специалистами.

Отечественные специалисты, вернувшиеся из зарубежной командировки, могут передать свой опыт и знания российским коллегам и организовать пуск и наладку современного оборудования. Подводным камнем в данном случае может быть отсутствие достаточной квалификации у некоторых из них. В связи с этим необходима конкурсная система отбора лучших из них, аналогичная процедуре отбора руководителей лабораторий в развитых странах. Эта процедура включает оценку рейтингов статей и журналов, в которых статьи опубликованы, рецензия научных планов кандидата, рекомендации руководителей зарубежной стажировки, собеседование.

Другим важным моментом является то, что отечественные специалисты, успешно прошедшие стажировку за рубежом, имеют возможность выбирать, где им предстоит работать. Зачастую перспектива развития исследований заграницей выглядит более привлекательной. Следовательно, для обеспечения возвращения высококлассных специалистов необходимо создать для них соответствующие условия: получение достойной зарплаты, обеспечение жилья и условий работы. Не менее важны и перспективы карьерного роста.

Наконец, наиболее квалифицированными и потенциально полезными для развития российской науки являются руководители научных подразделений и профессора из числа соотечественников, работающих за рубежом. Эти люди уже прошли систему конкурсного отбора для получения своих позиций, имеют публикации в высорейтинговых журналах и опыт оснащения собственных лабораторий современным оборудованием. Они в большей степени способны понять особенности российской действительности, чем зарубежные коллеги.

В качестве одной из эффективных форм сотрудничества c ними может быть предложено создание “зеркальных лабораторий”. Идея такой лаборатории состоит в том, чтобы создать в России лабораторию по образу и подобию зарубежной лаборатории под руководством соотечественника, проживающего за рубежом. Это позволит, используя уже накопленный опыт, сэкономить время и средства по подбору и сопряжению оборудования, обучить российских специалистов в зарубежной лаборатории, направить зарубежных специалистов для пуска и наладки лаборатории в России.

Под единым руководством “зеркальная лаборатория” в России сможет присоединиться к уже сформированным и разрабатываем тематикам зарубежной лаборатории, которые ранее прошли конкурсный отбор и апробацию. Это позволит добиться достаточно быстрой публикации совместных результатов, а соответственно и отдачи по вложенным средствам. В отличие от второго варианта, заведующему “зеркальной лабораторией” не требуется рисковать установившейся карьерой за рубежом. У него также возникает возможность повысить эффективность своих исследований, выполняя часть работы в России

Потенциальные проблемы создания “зеркальных лабораторий” и варианты их решения

Система “зеркальных лабораторий” уже начала спонтанно формироваться в России, и существуют успешные примеры такого сотрудничества. При этом выявились потенциальные сложности, связанные с формированием таких лабораторий. Прежде всего, не существует административной базы для оформления “зеркальных лабораторий” как структурных единиц институтов и вузов. В связи с этим нет четкого определения статуса руководителя такой лаборатории, оплаты его труда. Необходимость проведения времени в России также затрагивает вопрос о жилье.

Бюрократия и инертность академической и университетской систем требует наличия человека, который, находясь в России, постоянно бы занимался администрированием дел лаборатории. В отсутствие четкого статуса и постоянной работы в России руководитель “зеркальной лаборатории” лишен в настоящее время возможности подавать на российские гранты, для поддержки работы лаборатории, оплаты труда сотрудников, студентов и аспирантов.

Между тем государственные программы возвращения соотечественников успешно проводятся рядом азиатских стран, таких как Япония, Китай, Тайвань. Соотечественникам, успешно работающим за границей, предлагаются высокие посты и хорошее финансирование. По всей видимости, этот опыт был бы весьма полезен и в России, где соотечественники, работающие за рубежом, могли бы официально иметь место работы, получать зарплату, подавать на гранты и получать помощь с приобретением жилья. Такая поддержка должна проводиться на всех уровнях, от правительства до руководства вузов и институтов.

Вторая проблема – это страх и инерция некоторых российских ученых, которая может стать серьезным препятствием. Не все не готовы к тому, что средства могут быть переданы в их распоряжение не полностью, а оказаться в руках тех, кто когда-то уехал из России. Взгляд, что соотечественники, работавшие за рубежом, сохранили научный потенциал России в годы недофинансирования и должны приглашаться назад, зачастую подменяется обвинением уехавших ученых в непатриотичности – “пока они там грелись под калифорнийским солнышком, мы здесь спасали науку, почему мы им должны сейчас давать деньги?”.

Решение этой проблемы достаточно сложно. Ученые в России уступают своим соотечественникам, проживающим за границей, по числу высокорейтинговых публикаций и имеют меньше шансов победы в конкурсах грантов при отмене условия постоянного проживания в России. В связи с этим необходимо ввести систему финансирования таким образом, чтобы в заявке на определенные типы грантов российским ученым было необходимо включать соотечественника, работающего за рубежом. Это позволит не только заинтересовать российских ученых в поиске и привлечении соотечественников из-за границы, но и организовать конкурсное финансирование “зеркальных лабораторий”.

Наконец, проблемой является недостаточная информированность потенциальных кандидатов о проведении конкурсов для участия соотечественников из-за рубежа в Российских программах. Необходимо создавать информационные интернет-сайты и списки рассылки информации о федеральных программах по поддержке создания соотечественниками, работающими за рубежом, научных групп в России.

Заключение

Для успешного развития российской науки и эффективного использования инвестиций необходимо привлечение ученых из числа соотечественников работающих за рубежом. Это привлечение должно формироваться на принципе взаимной выгоды. В частности, зарубежный партнер, создавая “зеркальную лабораторию” в России, может расширить спектр своих исследований, получить возможность регулярно посещать родных и близких, иметь в России постоянное место работы. Он может сэкономить собственные фонды для проведения части исследований и приобрести дополнительное оборудование, которое будет использоваться в России.

“Зеркальная лаборатория” может стать основной лабораторией при определенном стечении обстоятельств (например, окончании контракта за рубежом).

Выгода для российской стороны – это развитие международного сотрудничества, повышающего престиж университета или института, возможность более быстрого отчета по федеральным программам работами, сделанными совместно с зарубежной лабораторией. Для учебных учреждений – это возможность повысить уровень образования студентов. Руководители “зеркальных лабораторий” могут так же являться доцентами (для кандидатов наук и PhD) или профессорами (для докторов наук) соответствующих кафедр и читать студентам лекции на самом передовом уровне, организовывать курсы, руководить студентами и аспирантами. В случае руководства студентами и аспирантами, последние могут также проходить стажировки в лаборатории заграницей.

http://scientific.ru/…ty/forum.php?…

Отличное выступление! Это я нашёл на одном из форумов на сайте scientific.ru. Я думаю, его рекомендации вполне разумны и в принципе выполнимы. Но только «в принципе», ибо, как вспомню, какова у нас сейчас «реальность», то вся эта «разумность», «рациональность» летит в тартарары…

nikst аватар

Нано-эксперимент по борьбе с РАН

Г-н Салтыков высказал теорию, что «Роснанотех» – это ответ политико-экономического класса России классу академическому. Раз не хочет РАН реформироваться по хорошему – будем реформировать их по плохому. Создадим паралелльную структуру, в которой будет всё что нужно для фундаменатльной науки: средства, мозги, прозрачность, меритократия и выход в высокотехнологическое производство. И покажем всему миру, что претензия геронтологической РАН на интеллектуальное лидерство – не более чем блеф.

Так что нано-эксперимент относится не к науке как таковой, а к административному эксперименту в деле управления наукой и инновацией. Если всё пойдёт как надо, сделаем тоже самое в сфере космома, атомной энергетики, фотоники, биомедицинской инженерии.

Какие препятствия ждут нано-экспериментаторов на их сложном пути?

  1. Финансирование не выражается в количестве рублей и долларов, а в проценте который идёт на собственно исследования и на «оверхэд», т.е. на административное обслуживание проекта. Не очень понятно, как административные расходы будут снижаться в этой схеме по сравнению с методами РАН, если руководители проекта – плоть от плоти РАН и пока не показали примера своего умения работать по-другому.
  2. Откуда возьмутся мозги? На мировом рынке эти мозги стоят дорого. Будет ли Роснанотех предлагать правильную цену? Или будет играть в «партиотические» игры, т.е. под патриотическую песню пытаться сэкономить деньги на кадры. Могу заранее предположить, что это не сработает. Или плати полную цену, или получай товар второй свежести. По другому не бывает с открытом, глобализованном мире с сужающимися человеческими ресурсами.

    России пора понять, что умных людей – мало. Этот ресурс – самый ценный в мире. И никого не волнует что головастый паренёк родился под Вологдой или возле Чичен-Итцы – все его хотят – и американцы, и евпропейцы, и арабы, и китайцы, и японцы. И все должны платить реальную цену. Или проигрывать в конкурентной борьбе.

  3. Прозрачность в России… No comments.
  4. Меритократия. Что тут говорить? Пока не видел ни одного примера. Назначаются соседи по дачу, одногруппники по ВШ КГБ или ЛГУ. Роснанотех – плоть от плоти этой же пагубной традиции.
  5. Выход в высокотехнологическое производство. А был ли мальчик? Были ли реальные примеры? Я только что прочитал в SPIE Professional о классном учёном-предпринимателе с физтеха Валентине Гапонове. Создал компанию по производству лазеров с производственными мощностями в Италии, Германии, США и России.

В прошлом году продажи его компании превысили 160 миллионов долларов. Вот его бы и попросили возглавить инновационный концерн или венчурный фонд в 5 миллиардов долларов. Ан нет, назначают соседа по даче или г-на Аммосова, который ничем кроме высокопарных и мелкотравчатых статеек в глобал русе пока не отличился.

NB. Любой эксперимент в сфере администрирования российской науки – лучше чем его отсутсвие. Но хотелось бы, чтобы их было много и разных. Я уже видел несколько «пузырей» вроде этой наны. Лет 10 назад трубили об инженерах тканей (tissue engineering), как о науке будущего. Потратили миллиарды на это. Ну и где результат? До этого наклепали десятки тысяч «генных инженеров». И где они сейчас? Чем занимаются?

Трудно делать предсказания, особенно если они касаются будущего. Главное – не бросать все яйца на одну наковальню.

http://iefimov.livejournal.com/57584.html

Отклики приходят со всего мира…