Раньше в почете были физики…

Фильм «Девять дней одного года» режиссера Михаила Ромма велик не только глубиной замысла и великолепной игрой актеров, но и тем, что в этой, одной из лучших художественных лент отечественного кинематографа, знаменитый режиссер чутко откликнулся на веяния начала 1960-х годов, когда в обществе царил культ «физиков». В тот период самой престижной в списке из восьмидесяти профессий считалась профессия научного работника в области физики, а зарплата доктора наук в пять раз превышала зарплату дипломированного врача-терапевта. В послевоенный период в СССР были реализованы два мегапроекта — атомный и космический, осуществление которых стало возможным благодаря наличию талантливых ученых и дало мощный толчок дальнейшему развитию науки.

Александр Аллахвердян

Эти статистические «клипы» приведены в исследовании «Динамика научных кадров в СССР и России: сравнительный анализ и перспективные тенденции», автор которого — руководитель Центра истории организации науки и науковедения Института истории естествознания и техники Российской академии наук (РАН), кандидат психологических наук Александр Аллахвердян выступил 20 февраля 2008 года на семинаре в ГУ-ВШЭ, проведенном по инициативе Института статистических исследований и экономики знаний (ИСИЭЗ) ГУ-ВШЭ. Представил ученого участникам семинара проректор ГУ-ВШЭ Леонид Гохберг.

Цель исследования состоит в том, сказал А. Аллахвердян, чтобы показать, как радикально изменился кадровый состав отечественной науки за последние 60 лет. Причем, первоначально не предполагалось охватывать столь длительный период, поскольку ставилась задача понять, что же стало с научными кадрами страны за последние 15 лет.

«Но всегда легче понять существующую данность, сравнивая ее с тем, чтобы было ранее. Поэтому-то и возникла задумка провести сравнительный анализ кадров в советский и постсоветский период», — сказал ученый.

В динамике научных кадров можно выделить, как минимум, десять аспектов. Это отраслевая, профессиональная, возрастная, квалификационная, дисциплинарная динамика кадров и т.д. В своем докладе ученый остановился на одном из параметров — общей динамике научных кадров, под которой предложено понимать изменение численности научных кадров в СССР и России за 55 лет — с 1950-го по 2005-й год. Почему так? Потому, что именно с 1950-го года в СССР начал проводиться ежегодный статистический мониторинг научных кадров. Верхняя же временная граница обусловлена тем, что более поздние статистические данные еще не обнародованы.

Кого же можно считать человеком науки? Если в советской статистике научных кадров статистической единицей являлся научный работник, то в России такой единицей считается исследователь. Понятия «научный работник» и «исследователь» различаются по ряду признаков. Главное же различие состоит в том, что понятие «научный работник» представляет собой суммарный показатель численности научных сотрудников НИИ и научно-преподавательского состава вузов, а понятие «исследователь» отражает только численность сотрудников НИИ и научных подразделений вузов. Поэтому сравнивать кадровый состав советской и российской науки по абсолютным значениям нельзя.

Но эта проблема может быть в значительной мере снята, если сравнивать советскую и постсоветскую науку не по абсолютной, а относительной численности кадров, то есть по кадровым «трендам». Их можно считать отражением государственной политики в области науки и научных кадров в СССР и России, «где государственный сектор был и остается доминирующим в развитии отечественной науки».

В советской науке в период с 1950-го по 1988-й год основная закономерность (в отличие от современного российского периода) состояла в тенденции неуклонного роста численности научных кадров, когда каждый следующий год превосходил по численности научных кадров предыдущий.

«За эти годы, — подчеркнул ученый, — численность научных кадров возросла в 9,4 раза».

Однако важно отметить, что темпы роста на протяжении этих четырех десятилетий оказались крайне неравномерными, что, в свою очередь, свидетельствует о «существенной трансформации государственной политики в области науки и научных кадров в рамках советского периода». Это нашло подтверждение и в конкретных статистических индикаторах, что позволило выделить три этапа развития кадровой ситуации в советской науке:

• этап активного роста (1950—1971 годы),
• этап умеренного роста (1972—1981 годы) и
• этап минимального роста (1982—1988 годы).

В 1950—1960 годах, когда реализовывались атомный и космический мегапроекты, престижность научного работника была необычайно высока, и за период с 1950-го по 1970-й год численность научных кадров возросла в 5,7 раза. СССР и США вышли из второй мировой войны в условиях гонки за ядерное превосходство, и для СССР достижение военного паритета потребовало, с одной стороны, крупномасштабных финансовых вложений, а, с другой стороны, — развития новых направлений фундаментальных и прикладных научных исследований в области ядерной энергетики и коcмической техники, обеспечивающих развитие военно-промышленного комплекса.

«Именно в этот период для советской фундаментальной науки счастливо совпали три фактора: начало первой волны научно-технической революции, государственные приоритеты в развитии науки и техники и достаточно большие интеллектуальные ресурсы. К оборонному сектору относились не только НИИ и КБ закрытых министерств, но и большая часть академического сектора, выполнявшего заказы по специальной военной тематике. В этот период усиленно создавались новые институты и лаборатории, шел активный набор научных работников», — отметил докладчик.

Но постепенно государственный интерес к науке, включая и военный сектор, и гражданский, стал падать, престиж труда ученого и инженера понизился, что не могло не отразиться и на положении дел с научными кадрами, темпах их роста. С 1970-го по 1988-й год показатель роста научных кадров составил всего 1,6 раза. Но все-таки в целом с 1950-го по 1988-й год преобладала тенденция неуклонного роста научных кадров. И тенденция активного роста научных кадров в СССР совпадает с общемировой тенденцией рост кадрового научного потенциала в наукоразвитых странах мира.

Правда, следует иметь в виду, изучая статистические данные, что СССР был представлен в этой статистике «научными работниками», в то время как в странах Запада — «исследователями».

.

Главной закономерностью постсоветского периода является неуклонный спад численности научных кадров, продолжавшийся вплоть до 2006-го года. Число исследователей с 1989-го по 2005-й год сократилось в 2,9 раза. Причем спад численности кадров был неравномерен. Ученый отметил четыре этапа депопуляции российской науки. Этап кадрового обвала, когда за пять лет кадровый научный состав сократился более чем вдвое — с 1 млн.119 тысяч человек до 520 тысяч человек, пришелся на период с 1989-го по 1994-й год, что явилось «беспрецедентным провалом на фоне всего мирового научного развития».

• Его пик пришелся на 1993-й год, когда всего за 12 месяцев кадровый состав сократился на 160 тысяч исследователей! «Это равносильно тому, что в один и тот же год две страны "большой восьмерки» Канада и Италия полностью лишились бы всех своих ученых", — заметил А. Аллахвердян.

Касаясь причин столь резкого и масштабного оттока кадров из науки, ученый отметил, что, согласно мнению большинства специалистов, изучавших данный вопрос, это связано с экономической ситуацией в стране, сокращением финансирования науки и последующим снижением уровня жизни российских ученых в условиях рынка.

Однако «объяснение данному феномену следует искать не только в современной экономической ситуации, но также и в истории, и даже в социальной психологии кадров советской науки», – сказал А. Аллахвердян.

В советское время в условиях низкой технико-аппаратурной оснащенности лабораторий во многом реализовывался кадровый принцип «чем больше — тем лучше», и немалая часть работников, обладая хорошими общими интеллектуальными способностями, тем не менее, не могли себя проявить, творчески самореализоваться, сделать успешную профессиональную карьеру. Реализовать себя в другой сфере не было возможности, ибо в тот период не существовало, например, бизнес-сферы, как это имело место на Западе.

В результате «в СССР исподволь накапливался на протяжении многих лет мощный "миграционный» потенциал, насчитывавший сотни тысяч научных работников. И как только в 1980-х годах появилась альтернатива — бизнес-сфера, в нее, буквально, хлынул поток работников сферы науки и образования".

В результате российская наука в периоды ее депопуляции лишилась многих сотен исследователей. Опираясь на статистические данные, ученый высказал мнение, что, исходя из ситуации в государственном секторе науки, тенденция спада продолжится. А. Аллехвердян напомнил, что в настоящее время в РАН реализуется пилотный проект, который предусматривает повышение зарплат, замораживание средств, выделяемых на аппаратуру и техническое оснащение исследований, и сокращение численного состава РАН на 20 процентов за три года — с 2006-го по 2008-й год.

«Поэтому можно ожидать, что, по крайне мере, до 2008-го года будет происходить дальнейший спад численности исследователей», — сказал докладчик.

Но если будет и далее реализовываться проект «Нанотехнологии» (в РАН создано специальное отделение по нанотехнологиям), подчеркнул А.Аллахвердян, то может быть начат новый набор научных кадров и может наметиться «медленный кадровый рост, учитывая реализацию нанопроекта». Проект «Нанотехнологии» по своим масштабам сопоставим с атомным и космическим мегапроектами 1950—1960 годов. И можно надеяться, что процесс депопуляции российской науки завершится в 2008—2009 году и произойдет «определенный кадровый взрыв».

По завершении доклада состоялась оживленная дискуссия в режиме «вопрос-ответ».

Леонид Гохберг

Включившись в дискуссию, Л. Гохберг высказал мнение, что российскую науку покидали люди возраста 30—40 лет, то есть люди, уже добившиеся каких-то результатов и заработавшие репутацию.

«И это является одним из основных факторов ближайших новых кризисов. Ибо эти потери по своим масштабам не компенсируемы».

В связи с этим проректор Вышки напомнил, что со следующего года будет запущена новая Федеральная целевая программа по поддержке научных кадров, которая является «принципиально новым инструментом государственной научной политики, ибо впервые будет действовать программа, не ставящая своей целью развитие каких-то конкретных секторов, но направленная на горизонтальное развитие человеческого капитала». И в этом ее большое позитивное значение.

Николай Вуколов

http://www.opec.ru/docs.aspx?…

Страшно интересные и страшные по своим результатам исследования. Всё-таки и гуманитарные исследования могут давать объективную картину действительности. Результаты исследований наглядно и объективно показывают, как менялась картина состояния отечественной науки (и, в частности, её кадрового состава) за последние полвека. Они служат как бы зеркалом и одновременно – безжалостным приговором – руководителям страны за последние два десятилетия. Это ж надо было до такой степени развалить один из наиболее важных ресурсов страны! В борьбе за власть, за «бабки», за собственность они забыли о развитии науки (и техники), они забыли, что наука и техника (наряду с современной промышленностью) являются фундаментом могущества любой страны. (А конкуренты не дремлют – они тут как тут!). Всё-таки эти завлабы, прорабы и «менеджеры в штатском» по своей сути являются исполнителями, и им свойственно лишь примитивное, куцее мышление, направленное на получение «немедленной выгоды» (только для кого?). Без каких-либо элементов стратегического мышления… ;-((( Как в том анекдоте: «Цыгана спросили: Что будешь делать, когда в царский дворец попадёшь?» – «Схвачу фунт сала и тикать!» – ответил он. Говорят, что от последствий периода правления Гитлера наука Германии не оправилась до сих пор. Сумеет ли – в обозримом будущем – оправиться наша отечественная наука после десятилетий правления «этих ребят»?.. Вот в чём вопрос…