Интервью Анатолия Чубайса порталу BiznesNews.ru

-->

Интервью недели

Интервью корреспонденту «БизнесНьюс.ру» дал генеральный директор российской корпорации нанотехнологий РОСНАНО, член комиссии при президенте РФ по модернизации и технологическому развитию экономики России Анатолий Чубайс

chubais_interview.jpg .

Анатолий Борисович, расскажите чем занимается «РОСНАНО»?

Начну с главного: нам дали очень много денег. Общий размер превышает 300 млрд рублей. Это серьезные деньги, как по российским, так и по международным масштабам. Чего от нас хотят? Простой вещи: чтобы в 2015 году в России заработала наноиндустрия, объем которой будет равен 900 млрд рублей. Вот, собственно, все.

  • В 2010 году объем производства нанопродукции в России составил 1,7 млрд рублей. Наша задача сделать за следующие пять лет 900 миллиардов. Возможно это или нет – неизвестно. Есть серьезные специалисты, в том числе мои друзья из силиконовой долины, которые говорят: «Mission impossible, дорогой товарищ». Есть люди, которые считают, что это возможно. Посмотрим. Но ровно этим мы и занимаемся.

Каким образом Вы собираетесь создать в нашей стране 900-миллиардную отрасль?

По нашим прикидкам в такой отрасли должно работать 150 тысяч человек. Причем 80% должны составлять люди с высшей квалификацией, как минимум, с высшим образованием.

Наша работа делится на две части: это бизнес, и назовем ее так – «не бизнес». Недавно мы реорганизовались: были госкорпорацией, а стали акционерным обществом. У акционерного общества есть дочка – некоммерческий фонд. Той частью, которая связана с бизнесом, занимается акционерное общество. А частью, не связанной с бизнесом: образование, стандартизация, метрология, совершенствование законодательства и другими функциями, не имеющими бизнес-природы, занимается фонд. Смысл состоит в том, чтобы не смешивать одно с другим, чтобы сделать бизнес и бизнес-проекты прозрачными.

Сегодня у нас довольно много утвержденных бизнес-проектов – 104. По ним совокупный объем инвестиций, на которые взяты обязательства, составляет около 310 млрд рублей. Из этих денег «РОСНАНО» должно вложить примерно 140, а 170 млрд – это частные соинвесторы. Здесь сразу же заложен один из важнейших принципов работы «РОСНАНО». Мы всегда работаем только вместе с частным бизнесом и контроль в создаваемых бизнесах и проектах оставляем за ним. У нас практически никогда не бывает больше 50% собственности. Это – фундаментальный принцип.

Идея состоит не в том, что к 2015 году по всей стране должны возникнуть частные предприниматели, которые ведут собственный бизнес по нанопроизводству. Мы не уходим в мажоритарную позицию потому что наша задача – не заменить частный бизнес, а поддержать. Глубоко убежден, настоящая конкурентная инновационная экономика может возникнуть только в том случае, если за ней стоит реальный частный бизнес, а не государство.

Какие именно проекты поддерживает ваша компания?

Все наши проекты – российские, это принципиально важно. Нам недавно разрешили создавать проекты вне российской юрисдикции и даже финансировать их через другие страны. Но как бы ни строились юрисдикция и финансовый поток – результатом должно стать строительство завода в России. Напомню, конечная цель – 900 млрд рублей российской наноиндустрии, поэтому мы все свои действия затачиваем под создание производств в нашей стране.

С отраслевой точки зрения наши проекты представляют широкий и достаточно неоднородный спектр: солнечная энергетика, оптоэлектроника, нанопокрытия, инновационная фармацевтика и медицина, нанокомпозитные материалы и так далее. Я разделил все проекты на три группы. Первая группа – нишевые проекты, они серьезно изменяют что-то в своей нише или кластере. Вторая группа – отраслевые проекты, которые замахиваются на то, чтобы изменить базовую технологию в отрасли. Третья – группа проектов может перевернуть мир. Таких проектов пока всего два. Каждый из них изменит жизнь человечества, если, конечно, они удадутся.

Начну с нишевых проектов. Они тоже бывают очень разными. Например, медицина. Знаете ли вы, что такое брахитерапия? При серьезных онкологических заболеваниях один из базовых методов лечения – химиотерапия и лучевая терапия. Это абсолютно устаревший метод лечения, мир давно ушел от этого в сторону очень бережной локализации медицинского воздействия. Если речь идет о воздействии такой мощи и силы, в том числе в онкологии, то используется брахитерапия. Идея предельно проста. Это радиоактивный источник, но сведенный к микроскопическим дозам. Препарат в микроразмерных дозах вводится больному так, чтобы он через поток крови попал непосредственно к органу, у которого есть злокачественная опухоль. Технологически это оказывается сделать достаточно просто. Источник, находясь вокруг органа, его облучает и вместо ужасного воздействия на организм в целом вы получаете локализованное точечное воздействие на больной орган.

В мире лечат 90% рака простаты, а у нас люди умирают тысячами. Совершенно ясно, что мы живем в позавчерашней жизни. Совершенно ясно, что методология работоспособная. Именно поэтому это – один из наших проектов. Построили завод, идет массовое производство. На сегодня, убежден, рынок у этого проекта колоссальный. Проект хороший, технический уровень – мировой, но ясно, что он – нишевый.

trackpore_techn.jpg .

Приведу еще один медицинский пример нишевого проекта: наши коллеги, ученые из Дубны, придумали следующее: на обыкновенном ускорителе разгоняющиеся элементарные частицы попадают в полиэтиленовую пленку, в этой пленке образуются отверстия сверхмалого диаметра – от 40 до 80 нанометров. Пленка с такими сверхмалыми отверстиями – это фильтр, причем фильтр сверхкачественный. Такого уровня качества, которое невозможно получить никаким другим технологическим способом.

  • Это наш действующий бизнес. Фильтр является основой для современного прибора плазмофереза – очистки крови. Причем он может работать в переносном виде, а это очень важно в том числе при чрезвычайных и боевых ситуациях. Первый небольшой завод у нас уже есть. Сейчас мы строим крупный завод в Дубне вместе с нашими партнерами. Они же – контрольные собственники. Убежден в том, что такая технология плазмофереза является лучшей в мире. Настаиваю на этом – лучшей в мире. Ее нет ни в Европе, ни в США, ни в Японии.

Приведу пример нишевых технологий в машиностроении. Существуют современные методы нанесения наноразмерных покрытий с помощью плазмотронов, которые радикально влияют на прочность поверхностей. Эта мысль банальна, ее знает любой серьезный ученый, мы довели ее до бизнеса. В результате появился новый завод, называется «НИР» – Новые Инструментальные Решения. Что там делается? Берется сверло или фреза и обеспечивается нанесение наноразмерной толщины материала. В результате срок службы увеличивается в 5–8 раз. Что еще более важно, эта фреза и сверло способны работать на скоростях, которые в 5–10 раз выше, чем обычные стандартные скорости вращения металлорежущего станка. В данном случае речь идет о действующем заводе, пущенном несколько месяцев назад в Рыбинске. Это тоже хороший бизнес, который будет иметь перспективу, далеко выходящую за пределы данного предприятия. В принципе, это история мирового класса, но мы оцениваем масштабы только российского рынка – они колоссальны.

Svetodiody.jpg .

Вторая группа – проекты, которые изменяют базовую отраслевую технологию. Один из наших любимых проектов – светодиоды. Примерно 30 лет назад произошла технологическая революция в светотехнике: вместо ламп накаливания появились газоразрядные неоновые лампы. Там нет разогрева до температуры красного свечения, а есть ионообменный процесс, при котором газы, через которые проходит электрический разряд, обладают свойством излучать свет. Процесс гораздо более экономичный, КПД – 9–10% вместо 4% от ламп накаливания. На сегодняшний день именно эта технология достаточно распространена.

  • Долгое время светодиодная технология и светодиоды использовались в основном как индикаторные приборы. Однако производительность была не очень высока. Добиться высокого уровня потока света на приемлемый объем расхода электроэнергии было сложно. Так было лет десять, пока не случилось одно важное открытие, благодаря которому были созданы сверхяркие светодиоды по производительности выше 90–100 люменов на ватт. Это уже просто осветительные приборы. Такие светодиоды и есть последнее поколение светотехники.

Последствия этой истории таковы: светодиод по сравнению с лампой накаливания имеет энергопотребление в 7 раз ниже, КПД – 18–20%, срок службы – в 50 раз больше (лампа накаливания – 1000 часов, светодиод – 50 тыс. часов). Что еще более важно: нет никаких проблем с утилизацией. Газоразрядная лампа – это всегда ртуть и ядовитые пары. Утилизация сложна и дорогостояща. В светодиодной лампе затраты на эксплуатацию нулевые. Это означает, что все сферы светотехники – внутри помещений, уличное освещение, промышленная светотехника, транспортная светотехника, специальные светотехнические системы – все это в ближайшие 5–10 лет перейдет на светодиоды.

Масштабы российского рынка мы оцениваем к 2015 году в 20 млрд долларов. Это колоссальные цифры. Соответственно, речь идет об отраслевой смене базовой технологии. Мало того, когда речь идет о такого масштаба изменениях, дальше возникает продуктовая цепочка. Чтобы произвести светодиод, нужна подложка, та самая, на которую эта структура наносится. Наиболее массовый базовый материал – это сапфир. Сапфировые подложки, как внезапно мы выяснили, умеют в России производить на мировом уровне. Существует в Ставрополе завод «Монокристалл», который с 2004–05 года, стал заниматься сапфировыми подложками. До этого он производил электрические счетчики, а уже в 2006 году произвел первую продукцию в объемах 2 млн. долларов, в 2007 – 5 млн. долларов, в 2008 – 10 млн. долларов, в 2009 – 30 млн. долларов, в 2010 – примерно 100 млн. долларов. Думаю, примерно через год он выйдет на IPO и, по моей оценке, полтора миллиардов долларов получит точно.

optogan_logo.jpg .

Это пример технологии, меняющей отрасль. В Санкт-Петербурге мы создали компанию «Оптоган», которая занимается не лабораторными образцами и не научной работой. Это живой бизнес, который с ноября начал выпуск продукции. Причем очень важно, что технико-экономические параметры светодиодов находятся на лучшем в мире уровне – 130 люменов на ватт. Такое есть только у Сименса, и то чуть послабее, чем у нас.

  • Еще у нас есть два проекта, которые могут изменить мир. Про первый пока сказать не могу, прежде чем рассказать о втором – должен оговориться. Надо понимать, что практически каждый из проектов, которые мы разворачиваем, может не получиться. Он может столкнуться с проблемами, которые мы не видели и которые могут сделать его бессмысленным. Даже проект со светодиодами может грохнуться по десяткам причин. Назову одну: все, что я вам рассказал, называется неорганические светодиоды. Это новый технологический процесс, базовый по отношению к газоразрядным лампам. Все чудесно, только фоном идет следующее: органические светодиоды. Все то же самое, только гибкое. Это – кусок полиэтилена, который светится, или какого-то другого материала, который вы можете наклеить себе на окно. Днем это окно, а вечером – источник света. На сегодня технология доказана. У органических светодиодов есть две крупнейшие сферы применения: новая светотехника и мониторы. Уже появились в продаже первые телевизоры с органическим светодиодным дисплеем. Пока, естественно, дорогие. Но в принципе, органическая светотехника может побить неорганическую. Такое возможно. А может каждая из них просто займет свою нишу.

В любом проекте обязательный компонент – это создание вместе с бизнесом RnD-центра – исследовательского центра, смысл которого – повышение эффективности самой технологии. Вот мы строим сейчас с Виктором Вексельбергом в Новочебоксарске крупнейший в мире завод по производству солнечных батарей. Одновременно с заводом в Питере строится исследовательский центр, целью которого будет развитие технологии, на которой будет работать завод. КПД только пленочных батарей сегодня в мире – 12–15%. Ясно, что в последующие пять лет он поднимется до 17–18%. Тот, кто отстал на 1%, просто теряет рынок. Поэтому, создавая каждый проект, ты обязан создавать рядом с ним способ развития этого проекта.

skulachev_v_p1.jpg В.П.Скулачев

Возвращаясь к теме, хочу рассказать – как мы будем переворачивать земной шар. Есть такой крупный ученый – Скулачев Владимир Петрович. Некоторые люди считают его авантюристом, а есть те, кто считают его главным кандидатом на Нобелевскую премию по биологии. В последние 20 лет занимается теорией старения. Создал собственную теорию, связанную с тезисом о том, что само по себе старение – это инструмент, созданный эволюцией, который сама же эволюция лишает смысла. Мало того, он открыл несколько видов живых существ, которые вообще не стареют. И доказывает это серьезными, достаточно обоснованными научными методами.

  • Помимо теории он занимался прикладными работами, в ходе которых не просто вскрыл механизм старения, но и предложил способ как его отложить. Этот способ связан с воздействием на клеточном уровне на одну из органелл клетки – митохондрию – энергетическое ядро клетки, через которую проходит весь энергетический процесс. Он предложил специальные ионы, которые так и называются – ионы Скулачева. Они проходят через мембрану клетки, попадают в митохондрии и откладывают процесс старения. Эта технология является уникальной и принадлежит ему самому.

Окажется это работоспособным или нет – неизвестно. Тем не менее, мы поверили в эту технологию, вложили в нее серьезные средства. Вложили еще и потому, что видим, помимо технологии старения и потенциальных лекарств, продлевающих срок активной жизни, есть возможность попутно создать еще несколько лекарств от серьезных офтальмологических заболеваний.

Например, лекарство против катаракты и «сухого глаза». Мы надеемся, что они окупят проект в любом случае. Хотя стратегическая задача – это не «таблетки бессмертия», а способность сохранять активную жизнь до самой смерти. Это способность не попадать под всякие старческие болезни, предотвращать деградацию базовых функций организма до заданного срока. Его система обоснования мне кажется очень серьезной. Хотя, конечно, я не самый крупный специалист в стране в этой области. В этом смысле все может провалиться, а может и не провалиться. В целом, в мире тема старения сегодня сверхзначима и, может быть, нам удастся в этой области земной шар перевернуть.

Расскажите, по каким принципам вы выбираете проекты для реализации?

Все очень просто. Достаточно послать запрос к нам на сайт rusnano.com. Там есть автоматическая система подачи заявок. Дальше – сложнее. У нас на сегодня чуть больше 100 проектов, а заявок – больше 2 тысяч. Соответственно, 1900 было отклонено. Главная часть работы – это экспертиза. Она состоит из двух частей: научно-техническая и бизнес.

Принцип номер один научно-технической экспертизы: китайская стена – заказчик, организатор экспертизы и эксперт- три разных института. В нормальном режиме ни один из них не знает про другой. Собственно эксперты – это не сотрудники «РОСНАНО», а люди, получившие соответствующую сертификацию в «РОСНАНО», но работающие в разных местах, например, в Гарварде. Кстати, у нас очень много иностранных экспертов и многие из них – русские. Сама экспертиза разделена на несколько стадий: оценка эксперта, потом сложная процедура внутренней экспертизы и в заключении – технический совет «Роснано».

alfimov_m.jpg Михаил Алфимов

Научно-технический совет назначаю не я. Это ведущие ученые с мировым именем в каждой из отраслей, в которой мы работаем. Возглавляет совет академик Алфимов, очень серьезный, уважаемый и независимый человек. Если научно-технический совет сказал – нет, значит нет. Бывает услышать такое решение очень обидно. Но статус экспертизы у нас таков, что решить вопрос «по звонку» не получится. Я считаю это важнейшим принципом работы «РОСНАНО».

Возможна ли ситуация при которой, вложив средства в какой-то научно-технический проект сейчас, вам затем придется сдерживать научно-технический прогресс? Например, появятся более дешевые технологии производства компьютеров или светодиодов и надо будет искусственно сдерживать такие разработки, поскольку уже были вложены деньги в более дорогие технологии.

  • Вопрос абсолютно правильный. Я хочу еще раз подчеркнуть особенность того, что мы делаем. Мы поддерживаем бизнес, а не науку, это очень важно понять. Есть простая вещь, которая отделяет науку от инноваций: наука – это превращение денег в знания. Инновация – превращение знаний в деньги. Мы занимаемся вторым, а не первым. У бизнеса на ваш вопрос есть четкий ответ: продажи есть – молодец, нет – до свидания. Если ты сумел убедить потребителя в том, что произведенный тобой светодиод по цене и качеству лучше, чем лампочка накаливания – молодец, ты бизнесмен. Не сумел – разоряйся.

Это единственно возможная логика для инновационного бизнеса. Другое дело, если у нас будет на 900 миллиардов рублей нанопродукции, то, по моим прикидкам, примерно 70–80 миллиардов рублей пойдет от этого бизнеса на финансирование науки. Но это совсем другое финансирование. Не то, которое заканчивается толстым отчетом, положенным на верхнюю полку, а то, которое заканчивается продуктом, изменяющим бизнес. Потому что заказчик всегда заинтересован в результате. Считаю, это единственно здоровее финансирование.

Сколько регионов в России сейчас стремятся заниматься инновациями?

Сейчас есть примерно 30 губернаторов в стране, которые ежедневно вгрызаются в эту тематику, то есть мы имеем около 30 регионов, которые по-настоящему хотят этим заниматься. Многие начали вообще с нуля и уже достигли заметных успехов, а некоторые занимаются этим уже 10–15 лет безо всяких команд сверху. Очевидные лидеры – Томск и Татарстан. Есть те, кто совсем недавно «врубился», например Ставропольский край. Если там не свернут с выбранного пути, то через пять лет регион будет одним из инновационных лидеров в стране. А вот в Краснодаре, например, я такого желания не вижу.

Мы хорошо понимаем, что через 10 лет не будет каждый регион в России от Чукотки до Чечни инновационным. Так не бывает. В США всего два по-настоящему инновационных региона – Массачусетс и Калифорния. У нас соревнование за лидирующие позиции сейчас идет по всей стране. И в этом соревновании мы не будем работать со всеми. Кроме Томска и Татарстана на ведущих позициях сейчас находятся Пермь, Ставрополь, Липецк, Белгород, Новосибирск. Уверяю вас, через 10 лет, если все пойдет нынешними темпами, будет совсем другая картина страны. До последнего времени у нас самыми были богатыми Ханты-Мансийск, Москва и Питер, но скоро это может измениться.

Что может помешать созданию новой картины?

Многое. Недурно бы стране сохранить политическую стабильность. Говорю об этом не просто так, в моем понимании именно здесь есть колоссальные риски нового качества. Политические потрясения способны все это остановить или вообще разрушить. Из других компонентов, которые могут помешать, ответ на ваш вопрос разный на региональном уровне и на уровне страны. Даже если на уровне страны через год все это окажется неинтересно, то, мне кажется, уже есть регионы, которые набрали такую динамику, инерцию, что их не остановишь. Они могут в результате этой истории оказаться на лучшем мировом или на лучшем российском уровне.

Считаю, здесь какие-то первые точки необратимости уже есть. Кроме того, в наших российских условиях очень важна личность губернатора и атмосфера, которую он создает. Если я вижу, что глава региона с головой на плечах, что он занимается этим по-настоящему, значит мы в лепешку разобьемся, но приедем, поможем, выстроим специальную систему, как сделали это уже в 5–6 регионах.

Анатолий Чубайс, Генеральный директор российской корпорации нанотехнологий РОСНАНО

Денис Давыдов

http://www.biznesnews.ru/…jj-chubajjs/



nikst аватар

Очень интересное и содержательное интервью обзорного характера. Особенно – для бизнесменов. Всё очень здорово!..

  • Но здесь бы я вспомнил известную поговорку насчёт «непродуктивности» складывания всех яиц в одну корзину. Очевидно, что А.Б. прошёлся лишь по «вершинам» складывающейся сейчас на наших глазах отечественной наноиндустрии. Но очевидно также, что она, эта отечественная наноиндустрия не состоит из одних только таких «вершин» – в ней есть немало и гор, и холмов пониже, и широких долин и глубоких пропастей…

Я имею в виду, что многие интересные и важные разработки делаются и в других отраслях, и в других организациях (Росатом, концерн «Наноиндустрия» и др.).

  • Так что – спасибо за интересный рассказ и новых успехов и достижений!..
nikst аватар

Анатолий Чубайс: Нанотехнологии отодвинут старость

Татарстан – один из немногих регионов России, где разрабатываются нанотехнологии. Что же это такое, кто и как их придумывает и внедряет в жизнь?

  • Об этом журналистам популярно рассказал председатель правления ОАО «Роснано», член комиссии при Президенте России по модернизации и технологическому развитию экономики России Анатолий Чубайс

Репортеры из разных городов РФ смогли пообщаться с Анатолием Борисовичем на семинаре «Модернизация экономики России», организованном Клубом региональной журналистики, который состоялся на днях в подмосковном городе Химки. В семинаре участвовали крупные предприниматели, ученые, представители министерств.

Главная мечта человечества

Начну с главного: нам дали очень много денег. Просто какое-то феерическое количество! Общий размер превышает 300 миллиардов рублей. Чего от нас хотят? Простую вещь: чтобы в 2015 году в России заработала наноиндустрия, объем которой будет равен 900 миллиардов рублей, – заинтриговал Чубайс. – Много это или мало? Мы посчитали: в 2010 году объем производства нанопродукции в России составил 1,7 миллиарда рублей. Наша задача сделать за следующие пять лет 900 миллиардов.

Это возможно?

Не знаю. Есть достаточно серьезные специалисты, в том числе мои друзья из «Силиконовой долины», которые говорят: «Mission impossible, дорогой товарищ». А есть люди, которые убеждены, что миссия выполнима. Посмотрим.

Какими проектами занимается «Роснано»?

С отраслевой точки зрения наши проекты – очень широкий и достаточно неоднородный спектр: солнечная энергетика, оптоэлектроника, экология и охрана окружающей среды, нанопокрытия, инновационная фармацевтика, медицина, нанокомпозитные материалы и так далее. Есть проекты, которые могут перевернуть мир. Таких у нас два. И каждый изменит жизнь человечества. Если, конечно, они удадутся.

А можно о них поподробнее?

Расскажу только об одном. Есть такой крупный ученый, Скулачев Владимир Петрович. Он достаточно известная фигура. Некоторые считают его авантюристом. А есть те, кто говорит, что он – главный кандидат на Нобелевскую премию по биологии. В последние двадцать лет занимается теорией старения. Сегодня эта тема сверхзначима во всем мире. Владимир Петрович не просто открыл механизмы старения, но и предложил способ, как их значительно замедлить. Работоспособны его идеи и методы или нет, покажет время. Но мы поверили в его технологию, вложив в нее солидные средства. И видим, что по пути создания препаратов, продлевающих срок активной жизни, могут быть созданы лекарства против серьезных заболеваний. Например, офтальмологических, онкологических.

Если совет сказал «нет»…

Новые перспективные проекты и идеи появляются?

Я с опасением начинал работу. Меня пугали, что мы за полгода исчерпаем все идеи. Прошло полгода – они не завершаются, год – не завершаются, два – не завершаются… Думаю, что и не завершатся. Не могу это доказать всерьез, но по ощущениям объем свежих, перспективных идей, которые можно доводить до нормального бизнеса, опираясь на наш российский научно-технический задел, колоссальный.

Если кто-то хочет предложить «Роснано» свою идею или готов производить что-то с использованием нанотехнологий, что для этого необходимо?

Надо послать запрос к нам на сайт www.rusnano.com. Там есть автоматическая система подачи заявок. Самое сложное начинается дальше. Достаточно сказать, что у нас на сегодня 104 проекта. А заявок больше двух тысяч. Большая часть запросов российских, 30% из-за рубежа – США, Гарварда, Японии, Тайваня, Китая.

По каким критериям идет отбор проектов?

Каждый проект проходит экспертизу. Как мне кажется, у нас сегодня одна из лучших экспертиз в стране. Она состоит из двух частей: научно-технической и бизнес-экспертизы. С бизнесом все понятно и стандартно. А вот научно-техническая экспертиза – дело серьезное, строилась она очень основательно. Там заложено несколько фундаментальных принципов. Принцип номер один: «китайская стена». Заказчик экспертизы, организатор экспертизы и эксперт – это три разных института. В нормальном режиме ни один из них не знает про другого. Собственно, эксперты – это не сотрудники «Роснано». Это люди, работающие в разных местах, разных сферах и разных странах. Они совершенно точно ни от кого не зависят.

Последняя стадия экспертизы – научно-технический совет «Роснано». Его возглавляет академик Алфимов, очень серьезный, уважаемый человек. Если научно-технический совет сказал «нет», значит нет. Точка. Статус экспертизы у нас таков, что по звонку протолкнуть свой проект не получится. Я считаю это важнейшим принципом нашей работы.

Анатолий Борисович, после того как возглавили «Роснано», вы стали серьезно заниматься биологией, физикой и химией, чтобы ликвидировать свою «нанотехнологическую безграмотность»…

Действительно, особенность этой сферы такова, что, не понимая технологической, инженерной части, невозможно руководить. В этом смысле, считаю, мне повезло – у меня инженерно-экономическое образование. Но приходится постоянно учиться – без этого невозможно. У нас практически в каждом бизнес-проекте есть образовательный проект. Одно из направлений нашей работы – разработка комплекса программ обучения инновационной экономике. Дальше мы точно будем делать учебники, проводить мастер-классы и так далее.

Подготовила Ольга ИВАНЫЧЕВА

http://www.kazved.ru/…e/34135.aspx

nikst аватар

Почти то же самое, но по другому источнику:

Анатолий Чубайс: Остатки моих рыжих волос встают дыбом

Председатель правления «Роснано» готов построить в России наноиндустрию, но ему могут помешать политические потрясения и катастрофически низкий уровень инновационно-экономического образования

  • На очередном заседании Клуба региональной журналистики Анатолий Чубайс рассказал о том, что нанотехнологии способны перевернуть мир и превратить инноваторов в мультимиллионеров…

http://sibkray.ru/…-4-19/15439/