В науке легче молодым

Если российской считать ту науку, которую делают русскоговорящие люди, то у нас с этим всё великолепно. Просто кто-то работает в России, кто-то – в другой стране, считает лауреат президентской премии, физик Павел Белов, который в феврале этого года стал обладателем 2,5 миллиона рублей за исследования в области разработки устройств передачи и обработки изображений со сверхразрешением.

Справка STRF.ru:
Белов Павел Александрович, ведущий научный сотрудник кафедры фотоники и оптоинформатики Санкт-Петербургского государственного университета информационных технологий, механики и оптики (СПбГУ ИТМО), кандидат физико-математических наук. Лауреат Премии президента Российской Федерации 2009 года в области науки и инноваций для молодых учёных. Обладатель медали Международного общества техники и технологий за заслуги в области электродинамики (IET Achievement Award, 2006), лауреат Международной премии имени первооткрывателя голографии Дениса Габора (International Dennis Gabor Award, 2003) Расскажите о зарождении интереса к исследованиям, за которые Вы получили премию президента.

strf-belov_medvedev600.jpg

Мне повезло, что я попал в знаменитую питерскую физматшколу № 30, где физике уделяется особенное внимание, но зарождение интереса к этой науке со школой всё же не связано. В семье у меня физиков не было, родители на мой выбор тоже не повлияли. У многих детей просто склад ума такой: с ранних лет видно, что они будут успевать в точных науках. То, что в моём случае ей оказалась физика, стало понятно в университете, когда я начал заниматься исследованиями.

Тогда что в большей степени оказало на Вас влияние: вуз, личность научного руководителя, зарубежная практика?

Как на учёного – конечно, влияние оказал мой научный руководитель. Так получилось, что в университете я попал в экспериментальную программу, которая отбирала способных студентов. Меня включили в группу профессора кафедры физики Константина Симовского. На своём примере он показал, как можно заниматься наукой: ездил за рубеж, читал лекции, печатался в иностранных журналах. Это было очень необычно, до этого

я не представлял, что занятие наукой может быть таким активным и интересным. Мне довелось побывать за границей и почувствовать стиль современной науки.

Конечно, это повлияло на мою научную судьбу.

Почему Вы взялись именно за физику метаматериалов? Чем Вас привлекла эта научная область?

Константин Симовский, о котором я уже сказал, как раз разрабатывал антирадарные покрытия, делающие самолёты невидимыми для радаров. Поэтому я тоже какое-то время занимался этим базовым направлением – стелс-технологией. Но поскольку это военная сфера, меня переключили на другое направление – изучение метаматериалов. Так называют искусственные среды с электромагнитными свойствами, которых нет в природе, в обычных материалах. При помощи искусственных атомов, созданных человеком, можно разрабатывать материалы, обладающие новыми свойствами, нужными для различных приложений. Поскольку я занимался похожей работой раньше, то, во-первых, знал, как это делается, а во-вторых, закономерным был мой интерес к этому направлению. Это очень увлекательно – создать то, чего до тебя не было в природе!

О Вашей работе, удостоенной премии президента (разработка устройств передачи и обработки изображений со сверхразрешением), говорят как о результате, способном привести к революции в информационно-телекоммуникационных технологиях. Можете пояснить, как эта революция отразится на жизни большинства людей?

Провести прямые связи достаточно сложно, это всё-таки новое направление, и до практического применения ещё далеко.

Уже понятно, что создание компьютеров подходит к естественному пределу: электроника себя исчерпала. Уже крайне сложно создавать более совершенные процессоры, скажем, делать их быстрее. Пытаются переходить на фотонику – электронику, которая работает не на электронах, а на фотонах. Фотоны позволили бы увеличить скорость в тысячи раз. Но возникает проблема: всё, с чем может работать человек, ограничено длиной световой волны – 400–1000 нанометров. Меньшие детали человеческому глазу, даже вооружённому микроскопом, были недоступны. Нам удалось снять это ограничение, преодолеть предел в микрон: с помощью метаматериалов всё, что работало в электронике на микроволнах, можно перенести в оптический диапазон, чтобы оно функционировало на фотонах. Но говорить о прикладных вещах пока сложно. Возможно, это найдёт отражение в интернете нового поколения, возможно – в военной сфере. Ничто не стоит на месте. Само направление метаматериалов как раз на этом и построено, исследователи говорят: «Давайте сделаем материал с новыми свойствами и посмотрим, как его можно использовать».

Как Вы оцениваете состояние российской науки на сегодняшний день?

Смотря что понимать под словосочетанием «российская наука». Если ту науку, которую делают русскоговорящие люди, то у нас всё великолепно. Просто кто-то находится в России, кто-то – в другой стране. Когда я еду за рубеж, то на всех конференциях разговариваю по-русски, везде встречаю наших соотечественников из Америки, Европы, других стран. В том числе моих коллег по метаматериалам.

Если говорить о российской науке по территориальному признаку, то я вижу большой прогресс. Финансирование увеличено, от года к году появляются новые программы поддержки учёных, очень похожие на аналогичные программы за рубежом. Если так пойдёт и дальше, тем курсом, который взят, то скоро мы сможем преодолеть разрыв, который образовался между нами и странами-лидерами. Это очень хорошо. Десять лет назад о таком и мечтать было нельзя. В одно мгновение, как по мановению волшебной палочки, ситуация, конечно, не изменится. Но, я думаю, это вполне реально.

Что Вы можете сказать об условиях для молодых российских учёных, занимающихся исследованиями в нашей стране?

Сейчас молодым, возможно, даже легче, чем старшему поколению, потому что программ для них больше.

После того как молодёжь окончательно перестала идти в науку, стало понятно, что её надо туда как-то привлекать. А это – финансирование и перспективы.

И сейчас поддержка молодых кадров у нас сравнима с тем уровнем, который есть в Европе. Там очень большое внимание уделяют молодёжи в науке. Наше государство понимает, что будущее – за молодыми. Я думаю, сейчас то самое время, когда молодёжь в науке может сделать карьеру.

Что для Вас означает получение президентской премии, что, на Ваш взгляд, она даёт молодому учёному?

Это престиж. Премия показывает, что научная молодёжь стране нужна. И каждый молодой учёный понимает, что если он будет делать свою работу очень хорошо, то может стать обладателем такой награды.

Как Вы распорядились двумя с половиной миллионами «президентских» рублей?

Мои работы уже получали международные награды, но это – первая большая российская премия, которая подтвердила, что моей стране моя работа тоже нужна. Я понял, что моё желание заниматься наукой в России поддерживается. Конечно, было очень приятно. И неожиданно, потому что одарённых ребят много, и их работы также достойны этой премии.

А распорядиться наградой решил просто: у меня ипотека на жильё, и я использовал эту сумму на покрытие расходов по кредиту.

Автор: Елена Σ Укусова

Пожалуйста, оцените статью:
Ваша оценка: None Средняя: 3.2 (5 votes)
Источник(и):

Strf.ru



Кардановский аватар

Оптимизм – свойство молодых!И коллега Белов этим свойством обладает…Касательно же ситуации с наукой в сегодняшней России,то,действительно,в последнее время для молодежи условия начинают создавать.И это уже хорошо!Но,при этом,не нужно забывать,что молодая научная поросль это,все таки,более ожидания,надежды на будущее,нежели результаты сегодня и завтра!А сегодняшние же и завтрашние результаты продуцируют в основном ученые,изобретатели,конструкторы крепкого среднего возраста.Но,как представляется, об этом все как то «забывают» те,кто сегодня пытается выстраивать в России модель инновационной экономики…

bessaz аватар

Последняя фраза просто добила: «А распорядиться наградой решил просто: у меня ипотека на жильё, и я использовал эту сумму на покрытие расходов по кредиту.» Ребята – в нищей Индии ученым предоставляют жилье в кампусах, не говоря о более развитых странах. Дайте господину ведущему научному сотруднику возможность работать, освободите его от кабалы (кредит лет на 10, не меньше). Постройте жилой городок для таких, как он. Это человек может дать стране больше, чем десяток мультимиллионеров. На всех премий не хватит, нужна система поддержки. Иначе люди будут уезжать.