Сергей Белоусов, основатель и генеральный директор компании Parallels – один из первых российских предпринимателей, согласившийся участвовать в строительстве иннограда в Сколково. Вместе с партнерами он собирается создать в Сколково инкубатор RunaPark, консультирует людей, отвечающих за проект иннограда в целом.

В Сколково создают резервацию для инновационных компаний, предполагаются интересные льготы. Это решает проблемы высокотехнологичного бизнеса?

Да, в какой-то мере. Просто у высокотехнологического бизнеса эти проблемы разные. У нас есть некоторое количество проблем, которые мы много раз озвучивали, например, нам сложно привозить сюда иностранных специалистов. Это только несколько примеров. При нашем размере бизнеса иностранные специалисты необходимы, но попробуйте-ка получить российскую визу для инженеров, архитекторов, менеджеров – каждый раз это превращается в приключение. Получение визы в Сингапур или в Америку – это тривиальная процедура, достаточно механический процесс, есть множество юридических контор, которые могут вам получать визу за какой-то период времени. В России процесс непредсказуем: скажем, у нас один человек получает визу уже 9 месяцев. Получается, если проходить визовые процедуры вбелую, то все происходит очень медленно, а серый вариант нашей компании не подходит.

Есть другая проблема из той же серии: мелкая, но очень болезненная. Нам нужно ввозить современное оборудование, новейшие процессоры, новейшие компьютеры, на которых нам нужно свой софт проверять. На данный момент наше таможенное законодательство не позволяет ввозить такое оборудование: чтобы ввезти в страну что-то, надо уплатить пошлину, для этого надо знать стоимость товара, а на сверхсовременное оборудование цены часто еще не выставлены. Мало того, зачастую те же IBM, Hewlett Packard, Intel предоставляют нам оборудование для тестирования бесплатно, тут таможня и вовсе приходит в ступор. Получается, легально мы можем ввозить только старое оборудование, а это напрямую влияет на наш бизнес: мы сразу же с переднего края разработок откатываемся назад.

Третий пример – налоговые льготы по социальным платежам, налоги на прибыль. У нас до 80% расходов приходится на зарплаты, так что высокие социальные отчисления – очень важный вопрос.

Как выстроено общение команды сколковского проекта с предпринимателями?

Есть несколько центров общения и их, похоже, становится все больше. Есть Вексельберг, есть Сурков, постоянно возникают другие самостоятельные люди.

Кто-то выходил на нашу компанию напрямую, кто-то – по линии инвестиционного фонда Almaz Capital, с которым мы тесно связаны. С ним обсуждали создание инвестиционного инкубатора RunaPark: суть идеи, предоставлять инвестиции совсем маленьким софтверным и интернет компаниям, которые только-только начинают работать – еще не имеют оборота, но есть возможность быстро коммерциализировать продукт их разработки.

Власти заявляют о намерении привлечь в Солково иностранные компании, экспертов. Некоторые уже согласились. Насколько это правильное решение?

Тут вопрос в том, какая стоит задача у проекта и у компаний. Для компаний это прежде всего бизнес, и на определенных условиях они готовы делать все, что угодно, если это не противоречит их принципам и законодательству. Может быть, они могут сотрудничать и со Сколково. Всем этим компаниям нужны разработчики. Они имеют какие-то центры разработки в России, наверное, они могут их сконцентрировать вокруг Сколково.

В России есть научно-технический потенциал, который эти компании могут использовать достаточно дешево. Но надо понимать, что у всех возможных игроков в Сколково различные проблемы. Я привел наши проблемы. Нам, например, не нужны площади, а для кого-то это – проблема. Кого-то в первую очередь волнует вопрос стабильности: они понимают, что в России есть необходимые им научно-технические, инженерные ресурсы, но беспокоятся, что все очень нестабильно, что они офис откроют, а люди сбегут, или на них «наедут», или что-то изменится в налогах, на таможне. Если в рамках проекта удастся сделать так, чтоб для них все было просто и стабильно, их это может привлечь.

А нашим компаниям, предпринимателям нужна российская «Кремниевая долина», или же все равно придется ехать в Калифорнию?

Нужно в целом развивать определенные сильные для нашей страны направлений, скажем, ИТ и, в частности, разработки коммерческого программного обеспечения. Кремниевая долина должна быть в Москве. Исторически здесь всегда было больше денег, людей, в целом возможностей. При этом у нее может быть какой-то условный центр – в данном случае Сколково.

У Сколково есть три аспекта. Во-первых, это все-таки ряд полезных мер. Их можно проводить и за пределами Сколково – например, меры, облегчающие миграцию людей или ввоз новейшего оборудования – но по разного рода причинам все решили делать вокруг Сколково.

Второй момент – некий политический капитал, который формирует восприятие страны как внутри, так и во внешнем мире.

А третья вещь – попытка всех людей посадить рядом. Если честно, я не вижу от этого большой пользы. Надо понимать, что Кремниевая долина – это некая площадь размером 160 на 160 км, она достаточно разнесена в пространстве, никакого компактного Сколкова там нет. Но возможность концентрации очень важна, при этом шаговая доступность друг к другу – нет. Достаточно, чтобы люди просто хотели сюда ехать и могли за час полтора добраться до работы.

Поймите, отъезд в Кремниевую долину чаще всего связан с личными обстоятельствами. Не все люди могут и хотят уехать: есть семьи, жены, бабушки, мамы, папы, дети, которые ходят в школу. Так что любая дополнительная опция здесь – это положительный (отсрочивающий или сдерживающий отъезд) момент.

Люди мотивируются разными вещами: для кого-то мотивация – достичь минимально разумного уровня жизни, и при этом заниматься любимым делом, которое бы приносило видимый результат. Что возможно делать и здесь.

Долина в Калифорнии выросла вокруг Стэнфордского университета, нужен ли Сколково свой университет?

Силиконовая долина очень большая и жесткой привязки к Стэнфордскому университету там нет. Хотя исторически все начиналось именно там. Долина находится на том же расстоянии от Стэнфорда, как Московский университет от Сколкова. Образовательной базой для Сколково является Москва. В Москве есть много университетов уровня Стэнфорда: Физтех, МАИ, Бауманский. Могут студенты пешком дойти до Сколкова, или нет, на самом деле неважно.

В чем же функция Сколкова в данном случае?

Сколково – это фокус для прессы и общественности. Например, если проводить комплекс мер на территории всей России, или на территории всей Москвы, то следить за этим сложно – что-то вроде и происходит, но ощущения единого проекта нет. А тут все понятно: есть Сколково, эдакое виртуально-физическое понятие, которое позволяет гораздо более эффективно наблюдать за успехом или за провалом в области инноваций.

С другой стороны, то, что проект должен находиться на каком-то огороженном участке земли, может привести к ненужным ограничениям.

..получить площадь в Сколково и разработать двигатель – это совсем разные навыки

Вы думаете, что коррупция неизбежна?

Я думаю, что при любой такой схеме в любой стране будет прямая или косвенная коррупция. Коррупция не есть плохое слово, это следствие чего-то. Плохое слово – ограничение. Представим себе, есть команда инженеров, они способны разработать новый двигатель внутреннего сгорания, который работает, скажем, на траве. Так вот, эти люди не смогут ничего разработать, если формально они не будут находиться в Сколково. А кто-то другой, кто мало что полезного разрабатывает, но знает, как общаться с нужными людьми, может получить там площади. А получить площадь в Сколково и разработать двигатель – это совсем разные навыки.

Почему же тогда выиграла именно идея Сколково – собрать все в одном месте?

В этом мире, чтобы делать какие-то вещи, необходимо, чтобы был виден их результат, причем виден четко. Сложно продать правительству, государству идею о том, что давайте мы проведем некий комплекс мер и по всей России запустим какие-то компании. За этим проектом сложно следить, сложно сказать, возникли те или иные компании из-за комплекса мер, или нет. Зато очень просто сказать: а давайте вот в этом одном месте все компании соберем, введем комплекс мер, и дальше будем смотреть, кто из них добьется успеха.

Мы разговаривали с представителями действующих наших научных центров, начиная от Курчатовского института и заканчивая Дубной – у них большая обида на Сколково. Ощущение, что их забыли и отдали предпочтение новой отрасли. Вы представитель той самой новой отрасли, но и вы, выходит, тоже Сколково не особо довольны…

Меня беспокоит, что сейчас предполагается достаточно большой комплекс мер, которые будут находиться в Сколково и достанутся только прописанным там компаниям. Это странно. Те, кто занимается предоставлением площадей, они должны представлять такие хорошие площади по таким хорошим ценам, с такими хорошими условиями, чтобы все хотели туда переезжать и так.

Многие специалисты, ученые говорят, что если ты хочешь получить квалификацию, стать специалистом должного уровня, ты должен в любом случае поработать на Западе. Ты можешь котироваться в России только после того, как ты побывал на Западе. Эта проблема решается в рамках Сколково?

Проблема эта решается не в Сколково как таковом, а наличием функционирующих коллективов мирового уровня. Которые, кстати, есть. Предполагается, что в Сколково создадут условия, которые приведут к тому, что их будет больше или по меньшей мере эти коллективы с большей вероятностью появятся.

А для Parallels, например, при найме сотрудников прошлый опыт работы на американскую компанию в Силиконовой Долине, он была бы хорошей рекомендацией?

>Для нас рекомендацией является, в первую очередь, его интеллектуальная мотивация, его навыки, а навыки зависят от того, в какого уровня коллективе он работал. Где физически этот коллектив находится, не очень важно. Например, у компании Intel и компании IBM и здесь есть какие-то центры, коллективы высокого уровня, откуда тоже выходят квалифицированные люди. Другой вопрос, что людей топ-уровня бывает легче найти за рубежом. Но сам по себе зарубежный опыт для Parallels не важен.