Военную форму для армий стран НАТО шьют в Латвии

-->

Тюрьма одевает армию

Форму для вооруженных сил стран НАТО шьют латвийские заключенные

shveinoe_proizv.jpg .

Корреспонденты «ВЕСТЕЙ» побывали на уникальном швейном производстве. А уникально оно, во–первых, тем, что делают здесь суперсовременную форму для латвийской армии и даже спецназа других стран Североатлантического альянса. А во–вторых, швеи и портные — это заключенные мужской тюрьмы Браса и женской Ильгюциемской. Здесь — крупнейший бизнес–подряд среди всех латвийских тюрем. Впрочем, даже на воле в кризисной Латвии таких больших заказов не припомнить…

  • Уже шестой год пошел с тех пор, как фирма SRC Brasa оформила договор с Управлением мест заключений и теперь уверенно увеличивает объемы производства в тюрьмах. Люди, осужденные за распространение наркотиков, грабежи, изнасилования и убийства, прокладывают себе путь к свободе за счет того, что снабжают армию НАТО, наверное, лучшей формой на планете.

Сейчас, например, в тюрьме готовятся приступить к выполнению заказа для спецназа одной европейской страны. Материал, из которого будут шить форму, разработан швейцарскими специалистами: его не различают приборы ночного видения — ткань словно блокирует тепловое излучение тела военного. В итоге бойца, облаченного в такую форму, снайперы не увидят ночью в прицел…

Серебряные нанотрусы

  • Член правления SRC Brasa Кристиан БРЕДЕРМАНИС встретил нас у входа в тюрьму Браса. За спиной лязгнули решетки, наши мобильные телефоны остались на проходной — чтобы кому из заключенных не передали, а впереди — коридоры, ведущие на производство, где работают 115 осужденных.

В раскроечном цехе заключенные делают заготовки для полевой формы латвийской армии. Материал дорогой, со специальной мембраной, не пропускающей воду извне (дождь солдата не промочит!) и «дышащей» изнутри, чтобы военному было комфортно даже при жаре в 40 градусов — например, во время выполнения миротворческой миссии в Ираке или Афганистане.

Форма — это ведь не костюмчик, в котором сидят в кабинете, в ней солдат должен себя хорошо чувствовать и под палящими лучами солнца, и в мороз, — рассказывает г–н Бредерманис. — Для разных армий мы делаем и полевую форму (под заказ), и нижнее белье. Ткань для белья, к примеру, сделана по нанотехнологиям (ее производит в мире лишь одна фирма!) с микронитями с ионами серебра — антибактерицидная. Поэтому солдат, совершая в таких трусах марш–броски даже в самых жарких странах, чувствует себя комфортно — ничто не раздражает. Впрочем, белье из такой ткани мы делаем и для спортсменов, и для других, кто ведет активный образ жизни.

С зоны — «от Версаче»

shveinoe_proizv2.jpg .

А в Ильгюциемской тюрьме, — продолжает наш собеседник, — женщины–заключенные делают бронежилеты, точнее — всю подвеску, «конструкцию», в которую потом вставляются защитные пластины (их в свою очередь производят в Скандинавии). Недавно мы получили заказ на бронежилеты для спецназа одной страны (по контракту не могу называть, какой именно), но он очень сложный, специфический. Хотя мы вообще выполняем сложные работы, за которые не берутся другие фирмы даже за границей, не говоря уже о Латвии…

Кристиан Бредерманис проводит нас в большой цех, где за швейными машинками рядами сидят заключенные.

  • Часть осужденных занималась тем, что аккуратно прошивала одежду для лесорубов — костюмы из уникального материала: если пила вдруг «соскочит» с дерева и полоснет по руке или ноге, то человек не лишится конечности. Оказывается, есть такой материал, при соприкосновении с которым бензопила буквально глохнет. Фантастика? Вот же до чего прогресс дошел… И что примечательно — дошел в латвийские тюрьмы!

Но наладчик на производстве Андрей (ему осталось сидеть еще пять лет за грабеж) заметил вашему автору:

Это что, мы здесь не только форму для армии и костюмы для лесорубов делаем! Шьем даже брэндовую одежду. Например, были заказы от Версаче. Потом итальянские специалисты оценивали нашу работу и дивились: КАК в тюрьме делать умеют!

Вот, значит, откуда в том числе самая дорогая одежда в бутики поступает…

  • Андрей работает наладчиком в тюрьме уже три года. В 1988 году он заканчивал швейное училище по специальности «портной верхней мужской одежды», но профессиональное образование пригодилось лишь теперь — когда попал в места не столь отдаленные. Спрашиваю Андрея: насколько заключенные охотно работают? И оказывается, что буквально в очередь записываются, лишь бы попасть на производство.

Те, кто пришли сюда, в основном люди семейные, а значит, родственникам помогать надо. У меня, например, двое маленьких детей на воле остались. Да и через работу быстрей дорога к дому! — оптимистично произносит он.

Есть стимул — есть охота

Заместитель начальника тюрьмы Браса Валентина МАЛЬЦАНЕ подчеркнула:

Осужденные понимают, что за хорошее поведение и по рекомендации работодателя они могут быть условно–досрочно освобождены, или им поменяют режим содержания на частично закрытый, либо переведут на «ступень выше», когда не только в камере сидишь, но во дворе и спортзале время проводишь…

Осужденные, по словам замначальника, охотно идут работать. Конечно, есть и такие, кто отказывается, — тот же контингент, что и на свободе работать не желает. Но явных авторитетов, которым в советские годы «масть не позволяла» работать, теперь уже нет или не те они.

shveinoe_proizv1.jpg .

  • И работают все 115 человек отлично! Тем более в нынешнее кризисное время. С воли им редко помогают родственники — почти не отправляют посылок и денег, поскольку сами сидят без работы и не знают, как свести концы с концами. Наоборот, заключенные высылают им свои зарплаты! Можно открыть и так называемый «фонд освобождения»: то есть человек, выйдя из тюрьмы, уже будет с некоторыми накоплениями. А когда денег у только что освобожденного нет, он обычно вскоре возвращается обратно…

Работают осужденные в день по 8 часов, и в год им полагается недельный отпуск. Таков закон, что отпуск у заключенных быть обязан, но они сами выступают против этого. Ведь тюрьма Браса — закрытая зона: к родственникам–знакомым не съездить, поэтому приходится банально сидеть в камере или шататься по двору.

  • Осужденные исключительно ответственно относятся к своей работе — не заинтересованы халтурить, ведь тогда их просто уволят. А другую работу им не предоставят, поскольку мы сотрудничаем только с SRC Brasa, — говорит Валентина Мальцане. — Здесь же у нас есть и отделение Рижской школы стиля и моды: обучают заключенных, чтобы им легче было вникнуть в производство. Школа выпускает примерно по 20 человек в год. А когда кто–то выходит на свободу, его место на производстве тут же занимает другой осужденный. К работе, понятно, допускают лишь тех, кто способен со всем справиться и не нарушает порядок. И мы очень довольны сотрудничеством с SRC Brasa, поскольку у заключенных улучшается поведение — есть стимул. Они уже и думают иначе, в отличие от тех, кто вообще не работает, а просто сидит — отбывает срок. И потом, когда человек освобождается, у него уже есть профессиональное образование — может смело искать работу…

Tyurma_Brasa1_0.jpg тюрьма Браса

Украл, выпил — на работу!

Вот и Кристиан Бредерманис доволен сотрудничеством с Управлением мест заключений.

Сейчас, конечно, не так выгодно использовать труд заключенных по сравнению с тем, что было четыре–пять лет назад. Теперь–то в стране сотни тысяч безработных, а когда мы начинали, реально рабочих рук не хватало: многие люди уехали за границу, а те, что остались, требовали очень больших денег, — вспоминает собеседник.

Помните, тогда многие предприятия закрывались в Латвии из–за того, что не могли найти по нормальным расценкам рабочих, а теперь вынуждены все сворачивать уже по иным причинам. А SRC Brasa планирует расширяться: сейчас как раз заканчивает ремонт в большом помещении тюрьмы, где оборудуют новый швейный цех на 200 рабочих мест. Согласитесь, сейчас и на воле–то таких больших предприятий немного осталось!

На воле много предприятий закрылось, и мы это использовали: взяли лучших в Латвии специалистов, которые обучают заключенных, осуществляют контроль за качеством продукции, разрабатывают новые технологии пошива военной формы, — говорит г–н Бредерманис. — Конечно, мы шьем форму и для латвийской армии, но, поскольку наше государство не очень стабильный партнер, уже теперь более половины продукции идет на экспорт, а к концу года объем увеличится до 70%…

Кристиана Бредерманиса, равно как и директора SRC Brasa Олега КРАУЮ, заключенные уважают. Немало людей, которые, «откинувшись с зоны», потом приходят в офис фирмы — благодарят работодателя. А некоторые спустя время… возвращаются на производство вновь в качестве осужденных. Конечно, не специально. Пока мы гуляли по цехам, Кристиана Бредерманиса приветствовало несколько человек: «А мы снова у вас шьем. Тут хоть работа, в отличие от воли, есть…»

http://www.d-pils.lv/news/2/398238



nikst аватар

Вот – рациональный подход к использованию ресурсов!.. С другой стороны, стОит обратить внимание, что даже заключённые используются для труда не в какой-то «сырьевой» (типа лесоповала), а в самой что ни на есть «высокотехнологичной» сфере производства… Это ли не модернизация?!..

  • Наглядный пример, достойный подражания!..