Выбирая, кого лучше принять в свой дом – собаку или кошку, не забудьте проконсультироваться со своим миндалевидным телом, расположенным под правым виском. Как установили нейрофизиологи, именно этот мудрый орган миллионы лет отвечал за наше взаимодействие с животными.

У каждого найдется друг или знакомый, готовый приласкать и взять на иждивение каждого бездомного зверя, попавшегося на глаза. Всегда найдутся и такие, кто предпочтет обойти за три версты любой объект, напоминающий собаку или даже кошку, подтверждая универсальный закон, выведенный одним китайским мудрецом, что все без исключения животные, рассмотренные издалека, обязаны превращаться в мух.

Но независимо от того, как вы относитесь к зверям вообще и к отдельным представителям животного царства в частности, перед тем как отреагировать на животное, необходимо установить сам факт его присутствия в окружающем вас пространстве. Оказывается, что

базовую функцию, позволяющую отличать животных от других объектов, выполняет определенная область человеческого мозга амигдала – две небольших миндалины, симметрично расположенные внутри височных долей обоих полушарий.

Обнаружить «звериный плагин» в миндалевидном теле удалось группе нейрофизиологов из Калифорнийского института технологий (CalTech), чью статью с описанием этого открытия публикует Nature Neuroscience.

Миндалевидное тело, которое называют еще «процессором эмоций», отвечает за формирование такой важной для выживания эмоции, как страх, и последующее закрепление эмоционального ответа, провоцируемого тем или иным раздражителем (то есть распознанной информацией, поступающей в мозг извне), в «долгой» памяти.

«Неисправности» в процессе формирования отрицательных эмоций (тревоги, страха) в амигдале могут провоцировать такие распространенные психические расстройства, как, например, панические атаки, и биохимический механизм таких нарушений, связанный с избыточным накоплением в миндалевидном теле гормона нейропсина, совсем недавно был наконец-то расшифрован группой исследователей из Университета Лестера (Великобритания).

Амигдала играет важнейшую роль в регуляции базовых эмоций человека, однако, как установила команда из CalTech, из всех раздражителей, запускающих этот «процессор эмоций», существует один, раздражающий миндалевидное тело сильнее, чем другие.

И таким раздражителем оказались звери.

Выяснить это удалось в ходе эксперимента, поставленного с участием пациентов медицинского центра им. Рональда Рейгана при Калифорнийском университете Лос-Анджелеса, страдающих от тяжелых форм эпилепсии, не поддающейся лекарственной коррекции. Перед операцией в мозг таких пациентов имплантируются электроды, помогающие врачам локализовать проблемный эпилептический участок. Нейрофизиологи решили использовать (естественно, с согласия самих больных) эту процедуру, чтобы записать сигналы, продуцируемые нейронами, расположенными в различных областях мозга, обрабатывающего различную визуальную информацию.

В эксперименте участвовал 41 пациент с имплантированными электродами. В ходе каждой из 111 сессий каждому из них в случайном порядке демонстрировалась серия из приблизительно ста фотографий различных людей, зданий, ландшафтов, предметов, помещений и животных. В общей сложности была собрана информация с 1445 отдельных нейронов, расположенных в амигдале (489), гиппокампе (549) и в энторинальной коре (407) – интерфейсе, связывающем гиппокамп с корой головного мозга и играющем важную роль в формировании эпизодической, автобиографической и пространственной памяти у человека.

Анализ собранных данных показал, что

нейроны миндалевидного тела выборочно и быстро возбуждались, когда пациентам демонстрировали фотографии животных, притом более интенсивно и с более коротким временным откликом, чем нейроны гиппокампа и энторинальной коры, которые никакой тематической специализации не продемонстрировали (см. график).

Рис. 1. Реакция нейронов амигдалы на разные визуальные раздражители в сравнени с нейрономаи гиппокампа и энторинальной коры (черный столбик – изображения людей, светло-серый – животных, темно-серый – ландшафты, белый – предметы). Графики а и b отображают разные статистические параметры; c и d – разную картину откликов нейронов левой и правой миндалин (Nature).

Чтобы исключить «эпилептическую» теорию, опыт был повторен, но уже с участием здоровых людей и магнитно-резонансного сканера, не умеющего снимать сигналы с отдельных нейронов (в этом смысле данные, полученные в результате прямых замеров нейроактивности, более ценные и более точные), но также зафиксировавшего повышенную реакцию амигдалы на изображения животных.

Другие возможные теории (асимметричные реакции у правшей и левшей, статистические ошибки, шумы, спонтанно выдаваемые соседними нейронами) также были последовательно исключены.

«Выборочная реакция на животных нейронов амигдалы не зависела от эмоционального содержания фотографий, а также опасны эти животные для человека или неопасны», – поясняет руководивший экспериментом CalTech и ведущий автор статьи Флориан Морманн.

«Примечательно, что такое поведение нейронов наблюдалось только у миндалины, расположенной в правом полушарии»,

-- отмечает он.

Такая асимметрия, считают авторы, подтверждает теорию, что на ранних стадиях эволюции позвоночных произошла специализация правого полушария мозга, «фильтрующего» и обрабатывающего зрительные раздражители, связанные с деятельностью других организмов. «Амигдала – эволюционно очень древний отдел мозга, несущий информацию об огромных временных отрезках нашей биологической истории. Понятно, что животные в этой истории играли огромную роль – и как опасные хищники, и как полезная добыча. Амигдала несет в себе отпечаток этого наследия», – заключает Морманн.

Впрочем, почему играли?

Правая амигдала, миллионы лет определявшая, как реагировать ее хозяину на одну муху, вдруг вырастающую до размеров чего-то большого, косматого, проворного и очень зубастого, и на другую, обернувшуюся чем-то большим, пушистым, но нерасторопным и потенциально вкусным, до сих пор исправно трудится, когда начинается бесконечный спор, что лучше – собачки, кошечки или мадагаскарский таракан.